- Мы успеем вернуться к началу «Дерби»? - спросил он.
Я задумался. Мы направлялись на юг Вайоминга. Два часа лету в один конец плюс четыре часа на земле - это самое большее. «Дерби» показывали с девяти вечера. Ти
Джей узнал, что Стефания возвращается из Гонконга. Теперь ему уж точно не останется ничего другого, кроме как обнаружить пропавшего робота прежде, чем это сделает Грант.
- Должны успеть, - сказал я, - если поднимемся в воздух не позже шести. - Я обвел взглядом остальных. - Ну как, парни, управимся до шести?
Все согласно закивали. Послышались голоса:
- Конечно.
- Меня это устраивает.
- Сделаем.
Я улыбнулся. Этому я научился у Дьюка - раздавать улыбки с таким видом, будто каждая стоит года жизни. Тогда солдаты из кожи вон полезут, чтобы заслужить ее.
Они так обрадовались, что я поспешил встать и пройти вперед, пока не лопнул со смеху.
Дьюк посмотрел на меня.
- Ну как они, в порядке?
~ Беспокоятся насчет пропавшего робота.
- Какого еще робота?
- Из «Дерби». Сейчас по телевизору идет сериал.
- Никогда не интересовался подобной чепухой. Она отбивает вкус к выпивке. - Дьюк взглянул на часы и, наклонившись вперед, легонько похлопал пилота по плечу. - Можете вызывать Денвер. Сообщите, что мы прошли рубеж готовности «каппа». Пусть поднимают вертолет сопровождения. - Потом он повернулся ко мне: - Начинай прогревать двигатели машин. Я хочу открыть люки и десантироваться, как только коснемся земли. Мы должны высадиться за тридцать секунд.
- Будет сделано, - сказал я.
От цели до Уитленда было рукой подать.
На нее наткнулся, почти случайно, разведчик службы восстановления землепользования. К счастью, он знал, с чем имеет дело, а потому развернул свой джип на север и погнал как бешеный. Еще чуть-чуть - и ему удалось бы смыться.
Спустя сутки команда быстрого реагирования с воздуха обнаружила перевернутый джип. Десантники вынули из машины бортовую дискету, и видеозапись уточнила место заражения. Там находилось четыре червя: три детеныша и один взрослый. По инструкции гнездо полагалось выжечь или заморозить в течение сорока восьми часов - если только за это время в Денвере не найдут лучшего решения.
Дьюку и мне всегда доставалась отменная работа: теперь мы должны поймать целую семью хторран живьем!
В. Как хторране называют людей, с которыми они занимались любовью?
О. Жратва.
ГНЕЗДО
Аккуратность нехарактерна для армий.
Соломон Краткий
Вертушка с зубодробительным грохотом плюхнулась на землю. В то же мгновение ее задний люк распахнулся и оттуда с металлическим лязгом вывалился трап. Казалось, корабль распадается на куски. Первый вездеход уже соскочил с аппарели на спекшийся глинозем Висконсина. Вплотную за ним по трапу загромыхали роллагоны, а следом остальные машины конвоя.
Головной джип моментально развернулся на север; из-под колес брызнули фонтаны сухой земли и потянулось густое облако пыли, которое, впрочем, быстро исчезло - дул сильный ветер. Условия не из лучших.
Оставшиеся семь машин тоже взяли курс на север, растянувшись по прерии неровной линией. Мы с Дью-ком ехали в командном роллагоне - самой большой из машин. Он напоминал десантную баржу с конечностями как у сороконожки и колесами. Кроме нас и водителя в нем разместились два техника и десант: пришел их черед действовать.
А мы с Дьюком должны были сидеть смирно и помалкивать, пока нас не доставят к цели.
Мы располагали целым набором тактических приборов слежения. Наше передвижение отслеживалось на обзорной карте и на радаре, прочесывающем местность. Кроме этого, у нас был гироскоп с дисплеем для счисления пройденного пути и постоянная связь со следящим спутником. В двух километрах от цели Дьюк остановил роллагон и выслал боевые машины вперед на рубеж готовности «лямбда». А я запустил скайбол - управляемый зонд воздушного наблюдения, - чтобы в последний раз осмотреться, прежде чем двигаться дальше.
Изображение на экране опрокинулось и с вызывающей тошноту скоростью ринулось вниз, к земле, это взлетающий скайбол, словно поскользнувшись, завис в воздухе. При сильном ветре он почти неуправляем, тем не менее через секунду изображение восстановилось и плавно заскользило по экрану.
Гнездо появилось неожиданно - приземистый коричневый купол со слегка выступающим круглым входом.
- Классика, - констатировал я. - Видишь красный налет на поверхности?
Дьюк раздраженно буркнул:
- Учи ученого.
Я кивнул и застучал по клавиатуре, опуская скайбол. Изображение медленно плыло по экрану - зонд кружил над гнездом. Я нажал на клавишу инфракрасного локатора. Картинка окрасилась. Холодные места должны были стать голубыми, горячие - покраснеть, умеренно теплые - приобрести желтый цвет. Однако почти весь экран стал оранжевым. Пришлось уменьшить чувствительность - теперь он засветился зеленовато-желтым. Тусклый оранжевый след вел к куполу. Или - от него. След по меньшей мере часовой давности.
Я оглянулся на Дьюка. Его лицо было непроницаемо.
- Просмотри внутренность купола, - приказал он.
Мы знали, что у активного червя температура тела повышается. Но в самое жаркое время суток они впадали в оцепенение, и температура могла снизиться почти на десять градусов. Вот почему ранние модели передвижных детекторов не обнаруживали червей - для приборов они были слишком холодными.
Теперь мы поумнели.
В жару черви зарывались глубоко в почву и охлаждались. Ради того, чтобы выяснить это, погибло много людей.
Тем временем скайбол снизился, купол заполнил экран. Я нажал на клавишу сонара, и на инфракрасную картинку наложился ультразвуковой диапазон. Все верно, что-то внутри там сконцентрировалось - темно-голубая масса, переливающаяся различными оттенками. На сей раз черви закопались глубоко.
На экране вспыхнула надпись: «Четыре тонны в метрической системе мер».
- Солидная семейка, - заметил Дьюк. - Сможем их взять?
Меня это тоже беспокоило.
- Денвер ручается за качество газа. Его должно хватить, но впритык, - сообщил я.
- Ну и что будем делать?
- Я бы скомандовал: «Вперед».
- Присоединяюсь. - Он включил микрофон. - Всем подразделениям! Вперед. Повторяю: вперед. Занять исходную позицию. Все. - Он наклонился и легонько похлопал нашего водителя. - Поехали!
Огромный роллагон заполз на пригорок и покатился по отлогому склону.
Я поднял скайбол повыше и задал программу сканирования с постоянной круговой траектории. Если в гнезде внезапно повысится температура, то сигнал тревоги сработает незамедлительно. У нас будет от десяти до пятидесяти секунд в зависимости от состояния червей. Я проверил наушники и микрофон. Наступил самый опасный этап операции - около гнезда спрятаться некуда.
Теперь я должен как можно быстрее просмотреть купол и решить, опасно ли приближаться к нему. Если да - точнее, если мне покажется, что да, я имею право остановить операцию. Мы вышли на последний рубеж готовности, и я был здесь единственным экспертом.
В наших частях охотно верили в мой сверхъестественный нюх. Разумеется, ничего подобного не было, и слухи эти меня раздражали. Однако солдаты хотели верить (хотя любой из них на моем месте справился бы не хуже), поэтому я не разрушал легенду.
Если честно, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы это оказалось правдой. Так было бы намного легче тащить груз ответственности - ведь на деле я почти ничего не знал.
Роллагон съехал с холма. Мне пришлось привстать, чтобы видеть все вокруг. Впереди показался купол. Он выглядел обманчиво невзрачно - само гнездо скрывалось под землей. Мы не имели понятия, как глубоко могут закапываться черви, и не испытывали ни малейшего желания, чтобы какая-нибудь семейка хторров нам это продемонстрировала.
Я похлопал водителя по плечу:
- Стоп, ближе не надо; я пойду в «пауке».
Роллагон резко затормозил. Я опустился на свое место и, нажав клавишу, включил прогрев боевого «паука» армии США «Арак-5714».