В этот момент я любил ее. Его.
Я медленно покачал головой.
– Ничего не понимаю, но в то же время, мне кажется, точно знаю, что ты имеешь в виду. Между нами как бы возникло напряжение, электрическое поле. Это нельзя объяснить только игрой гормонов.
– Да. – Ее глаза засасывали. – Не старайся объяснить. Просто… наслаждайся.
– Но я должен узнать…
Она прижала пальчик к моим губам.
– Ш-ш. Пусть это останется тайной. – И добавила: – Нетелепаты могли бы назвать это любовью. Конечно, любовь, но не та, которую вы подразумеваете, произнося слово-символ. Это ощущение любви без определенной привязки.
– Я люблю… люблю тебя. Но любил ли я? И кого?
– Послушай, – неожиданно сказала Тэнджи. – Скоро тебе предстоит большая работа.
Хочу кое-что рассказать о коммуникации. Настоящей коммуникации. Тебе надо это знать. Дело не в умении говорить, а в умении слушать – всем своим существом.
Слушать так сосредоточенно, что ты превращаешься в того, кого слушаешь. Как ты сейчас. Обещай запомнить это.
– Обещаю.
Тогда она посмотрела задумчиво, даже немного грустно, снова став Тедом– Тэнджи.
Потом чуть заметно улыбнулась и прикоснулась к моей руке.
– Вот и хорошо. От этого может зависеть твоя жизнь. А я… я слишком люблю тебя, чтобы потерять.
После этого нам нечего было сказать друг другу. Мы просто сидели и молчали, пока не запищал таймер. Три часа утра.
– Уже поздно.
– Ты хочешь? – спросила она. – Да.
Тэнджи встала, протянула руку и повела меня в спальню.
Удивительно, насколько просто и естественно все произошло.
В. Как ты дразнишь хторранина, больного триппером?
О. Никак. И тебе не советую.
45 РЯЖЕНЫЕ
Подвыпивший совершает самый умный поступок, когда уходит домой.
Первой проснулась моя улыбка.
Я потянулся и, нежно прижавшись к женскому телу, погладил талию и чаши грудей.
Она сказала:
– Извините.
И выскользнула из постели. Я слышал шлепанье босых ног, звук спускаемой воды в туалете. Я ждал ее возвращения, но вместо этого она стала наполнять ванну.
Открыв глаза, я сел в кровати. Она решила не возвращаться?
Она появилась в темном одеянии, подходящем разве что для женского монастыря.
Оглядевшись, с отвращением поморщилась.
– Что здесь происходило ночью? Что это?.. Зефир? – Она как-то странно взглянула на меня. Почти враждебно.
Больше она не казалась мне прекрасной – маленькая и неприятная, довольно костлявая. Это была не Тэнджи.
– Мы немного… повоевали зефиром, – объяснил я. – Хотели его потом собрать…
Она брезгливо посмотрела на меня, как на насекомое, заползшее в ее постель.
– М-м, простите… Идея была не моя. Она хмыкнула, подбирая зефир:
– Разумеется. Так все говорят.
– А вы… живете здесь?
– Вы спрашиваете, хозяйка ли я? Да, хозяйка. Она даже не пыталась скрыть раздражения.
– О! – Внезапно я почувствовал себя отвратительно, словно оказался взломщиком.
Захотелось спрятаться под одеялом. С головой. – Думаю, мне пора.
– Да.
Тем не менее я не пошевелился.
– Извините за беспорядок. Можно я помогу вам убраться?
Она выпрямилась и повернулась ко мне:
– Нет, нельзя. Лучше вам убраться отсюда. И побыстрее.
Я соскользнул с кровати и сразу же наступил на зефир. Подбирая с пола одежду, я напяливал ее с максимально возможной скоростью.
Застегивая рубашку, я обратился к хозяйке:
– Можно вас спросить кое о чем?
Она выбросила зефир в мусорную корзину и теперь стряхивала с ладоней сахарную пудру.
– Что произошло с Тэнджи? Женщина пожала плечами.
– Она перешла дальше.
– Послушайте, я понимаю, как вам надоело, но у меня такое чувство, что здесь что-то не так, а что именно – не пойму.
Китаянка ответила:
– Подождите минуту.
Она прошла в ванную и выключила воду. Когда вернулась, я уже завязывал галстук.
– Знаете, как мы называем телепатов вроде Тэнджи? Я покачал головой.
– Ряжеными.
– Почему?
– Они влезают в твое тело, твой дом, твою жизнь – просто скоротать вечерок.
Напаивают твое тело, укладывают его в постель с посторонним человеком, пачкают твои лучшие шелковые платья, размазывают липкий зефир по твоим простыням и коврам, а потом среди ночи исчезают, оставляя тебе головную боль с похмелья, расцарапанные ноги, разбитые локти, негнущуюся спину и трехдневную уборку.
Сегодняшняя история типична.
– Могу я возместить ущерб? – Я достал бумажник.
– Нет, спасибо, я не шлюха. Наша служба покроет все издержки. К тому же вашей вины здесь нет. Вы такая же жертва, как и я.
Я сунул бумажник обратно в карман.
– Могу я задать вам еще один вопрос?