— Ты издеваешься что ли?! — я не мог поверить, что мама это серьёзно. — Мои друзья погибли считанные часы назад, а ты предлагаешь пойти работать как ни в чём не бывало? Может, это и правильно, но я так не могу. Я полностью разбит и подавлен, мне сейчас не до работы. Можно я пару дней отдохну, а потом мы продолжим?
— Нет. Время, к сожалению, не терпит. Запомни раз и навсегда: что бы ни случилось, ты должен делать свою работу. Твоё дело превыше всего. Каждая минута, проведенная не с пользой — это упущенная возможность, лишние потери, жертвы среди людей.
— Я прекрасно всё понимаю, но я не могу. Понимаешь, не могу, — эти слова я произнёс практически шепотом, пытаясь показать, насколько сильно я измождён.
— Знаешь, если бы я рассуждала, как ты, я бы вообще круглые сутки только и делала, что горько рыдала у себя в кабинете. Агенты Света, к твоему сведенью, гибнут очень часто.
— А тебе от этого не тепло и не холодно, потому что Агентов у тебя…
— Тридцать две тысячи шестьсот восемьдесят семь. Это очень мало.
— Да добрую половину из них ты даже в глаза не видела! Конечно, ты не переживаешь, когда они гибнут!
— Ошибаешься. Я лично знакома практически со всеми. Я помню их всех по именам, знаю, как они стали Агентами, как жили до этого.
— Все тридцать две тысячи? — не поверил я. — Как у тебя мозг не взорвался?
— Артефакт даёт многие способности, и безупречная память — это одна из них. Только она нуждается в тренировке.
— Хочешь сказать, я тоже смогу их всех запомнить?
— Если постараешься, то да. Так вот, Локи, каждый Агент мне очень дорог, и когда кто-то из них погибает, это большая потеря как для меня лично, так и для всей организации. А сколько их, пять человек или тридцать две тысячи, не имеет никакого значения.
— Прости. Я сказал глупость. Ты вообще не слушай, что я говорю. Я сейчас неадекватен.
— Тебе нельзя быть неадекватным. Уже нельзя. Ты станешь для людей настоящим авторитетом, все будут слушать каждое твоё слово, и потому ты не имеешь права говорить что-то опрометчивое, а затем извиняться: простите, погорячился. Научись следить за своим языком и думать всякий раз, когда собираешься открыть рот. Помни о том, что когда ты заменишь меня, вес твоих слов увеличится в разы.
— Да, мама, — покорно кивнул я и прибавил: — Я готов идти на нижние этажи.
Это было неправдой. К чему к чему, а к обучению я был совсем не готов. Я честно старался слушать Фриггу, которая, между прочим, рассказывала довольно занятно, но мои мысли всё время ускользали, расплывались и спутывались, а в голове раз за разом прокручивалась сцена гибели друзей.
— Локи, о чём я сейчас говорила? — от матери моя отрешённость не укрылась.
— Тебе виднее, — устало проворчал я, даже не боясь очередной нотации — настолько мне было безразлично.
— Ладно, объясняю ещё раз. И пожалуйста, постарайся быть повнимательнее. А то после лекции заставлю тебя управлять этой штукой.
«Эта штука» была довольно массивной и приводила в ужас одним своим видом, а потому угроза матери возымела должное действие. Я понял, что Фригга не успокоится, пока не убедится, что я усвоил урок, и чем быстрее я со всем разберусь, тем быстрее она меня отпустит, и потому стал слушать более внимательно.
И всё равно, когда мы закончили и поднялись на поверхность, было уже совсем темно. Я пожелал матери спокойной ночи и направился к штаб-квартире.
У крыльца сидел Тор, прислонившись к стене и глядя на усыпанное звёздами небо.
— Что-то ты долго, — обратился он ко мне, когда я молча присел рядом.
— Фригга задержала. Показывала секретные разработки Агентов Света.
— Ничего себе. Должно быть, это интересно.
— Ещё бы. Если бы не последние события, я был бы в восторге. Но сейчас так плохо, что меня вообще ничего не интересует и не радует, понимаешь? Ладно, забудь. Лучше скажи, где Рич.
— Спит в штаб-квартире. Я специально вышел, чтобы его не тревожить.
— Надеюсь, вы с ним поладили?
— Да, всё отлично. Разве что ближе к вечеру он начал ныть, что хочет домой, к маме и папе. Чуть ли не истерику закатил.
— Я так и думал. Дети всегда реагируют так на резкие изменения в жизни. У Ричарда сейчас настоящий стресс. Очень надеюсь, что он не повлечет за собой осложнений на психику. А что ты сделал, когда он начал реветь?
— Включил ему мидгардский фильм, который привёз с собой. Малыш заинтересовался и перестал плакать.
— Отлично. А что за фильм?
— Смотри сам, — брат протянул мне упаковку от диска.
Едва взглянув на неё, я пришёл в ужас:
— Боевик?
— Ну да, а что? — Тор непонимающе уставился на меня. — Хороший боевик. Там сюжет интересный, приключения.
— И конечно же, море трупов!
— Ну… не без этого.
— Как ты мог додуматься показывать пятилетнему ребенку боевик с возрастным ограничением «шестнадцать плюс»?
— Извини, но у меня не было с собой детских мультиков. Я не предполагал, что этот фильм придётся показывать малышу, я его тебе в подарок вез. Но тут такая ситуация, что, как говорится, уже не до подарков.
— И как он отреагировал на убийства? — мне очень важно было об этом знать.
— Довольно спокойно, — пожал плечами Тор. — Он только спросил: «так значит, с мамой и папой было так же»?
— И что ты ответил? — я напряжённо глядел на брата.
— Ответил, что, в общих чертах, да.
— И что Рич?!
— Да ничего. Просто кивнул головой. А что такое?
— Понимаешь, когда он спросил, что случилось с его родителями, я пожалел его детскую психику и не стал говорить, что его маму взорвали, а отца насквозь пронзили ножом. Я… я, считай, солгал ему. Наплёл всякую чушь про дверцу в другой мир, и что они там будут жить долго и счастливо, ну ты понимаешь. И теперь он будет считать меня последним лжецом. Возможно, это и заслуженно. Ведь я, помимо всего прочего, скрыл от него самое главное. Я скрыл, что это… я убил Кайсу и Сэма!
— Не говори так, брат.
— Но это правда!
— Нет. Их убили враги.
— Из-за меня. Если бы я прошёл мимо их дома и не стал бы просить их о помощи…
— То был бы уже мертв, а диск попал бы в лапы «Чёрного Квадрата», — безжалостно закончил Тор.
— И всё равно их кровь на моих руках. Чего-чего, а этого я себе никогда не прощу. И Рич, если узнает, не простит тоже, а нам ведь ещё с ним жить вместе.
— То есть как это?
— Сэм перед смертью попросил, чтобы я воспитал Ричарда, как родного сына.
— Ого, — только и смог сказать брат. — Что ж, удачи. Если честно, никогда не представлял тебя в роли отца.
— Я тоже никогда не представлял себя в роли отца. Но жизнь всегда богаче, чем мы о ней думаем. Так или иначе, но Рич не должен узнать, что это я погубил его маму и папу. Иначе он меня возненавидит.
Затянулось неловкое молчание.
— Может, всё-таки посмотрим боевик? — несколько минут спустя предложил Тор. — Я могу проигрыватель вынести.
— Не хочу, — решительно отрезал я. — Вся моя жизнь — один сплошной боевик. И трагедия. И драма. А фантастики вообще хоть отбавляй.
— Ага, — согласился брат. — Все жанры, как на подбор. Разве что комедии не хватает.
В этот самый момент сработало моё средство связи, и я, посмотрев на номер абонента, мрачно усмехнулся:
— А вот, кстати, и она. Привет, Майкл. Надеюсь, ты не впал в депрессию с тех пор, как я на тебя наорал? Ты прости меня, если что. Я не хотел отказываться от нашей дружбы.
— Забудь! Ты лучше меня послушай! — голос трикстера звучал взволнованно, и это заставило меня насторожиться. — Я тут такое видел, ты мне просто не поверишь! Я до сих пор от шока отойти не могу.
— Давай уже, выкладывай. И постарайся без эмоций, сухими фактами. Рассказывай, что ты видел?
— Сижу я, значит, у обрыва возле развалин. Мы были там с тобой, помнишь?
— Ну, и что дальше?
— Вдруг пространство неподалеку от меня разорвалось, как тогда, во время моего выступления, помнишь?
— Такое не забывается. Рассказывай уже дальше, не отвлекайся. Пространство разорвалось, и?