Маг отдал приказ — первая группа из трёх существ устремилась на дальний берег. Ответ не заставил себя ждать. «Каскад молний» в очередной раз потревожил пространство вокруг грохотом, в треске которого протрещали пусковые механизмы арбалетов. Шахматная партия началась с ошибки Шеймуса и попыток скрыться от стрельбы. Однако, заклинание возымело эффект. Обожжённые моры, контроль над которыми отныне представлял собой бесполезное и крайне сложное занятие, поддались пробудившемуся инстинкту самосохранения и бросились прочь, а их место тот час заняло существо, для которого ни река, ни крутой склон не являлись значимым препятствием.
В три шага фомор форсировал русло реки и единственным прыжком преодолел берег. В то же мгновение сталь его клинка издала громогласный звон о сталь «Кроворуба». Дух Песков поддавил, сместил угол атаки и нанёс тяжёлый удар по верхнему этажу. К удивлению орка, противник не просто устоял, но и перешёл в контратаку. Сталь загремела о сталь в короткой тяжёлой серии. Длинный обоюдоострый меч прочертил след вдоль стали «Кроворуба», ударился о наплечник и врезался в сталь шлема, оставив на лице орка рубец.
Несмотря на внешнюю неуклюжесть, фомор отличался гибкостью, а умение в единственный миг переходить из пассивного состояния к атаке и умелое обращение с клинком могли поставить в тупик даже самого опытного воителя. Это не был рядовой дуболом, бравший бой исключительно в счёт размеров и силы. Фомор представлял собой обученную машину убийства, способную к простым тактическим решениям.
Очередной удар скользнул по пластине брони, оставив глубокий след на груди орка. Сознание Крога заполнила боль, мгновенно потонувшая в потоке закипающей ярости. Азарт битвы наполнил его естество, ибо, наконец, Дух Песков встретил достойного противника. Прогремел очередной разряд «Молнии» и «Кинетический удар», протрещали пусковые механизмы арбалетов. Тра’вага ударил снизу-вверх, сместил оппонента и рубанул по диагонали. Сталь ударилась о сталь с жутким грохотом. Мечи скрестились и в сей короткий миг Крогу уловил ключевое преимущество — собственное превосходство в грубой физической силе. Неосознанно, его ощутил и мутант. Фомор сместился, но Крог нарастил давление.
Очередное касание «Кроворуба» выбило противника из баланса, заставив пошатнуться. Фомор отступил шаг, но Крог продолжил наседать, подсел и что было сил, впечатал закованным в сталь лбом в голову противника. Удар оказался столь тяжёлым, что сотряс фомора даже сквозь шлем. Мутант пошатнулся, но выставил защиту так, как велел рефлекс. Дух Песков предсказал манёвр. По своему обычаю «Кроворуб» проревел по нижнему этажу, пробив бедро мутанта. Рванула тёмно-багровая кровь. Фомор не утратил способности к передвижению, но превратился в статичную цель. Крог не отпустил, заставил уйти в защиту, развернул бёдра и нанёс по-настоящему чудовищный удар, прорубившись сквозь блок и руки. Агония боли в голове твари превратилась в ревущую симфонию. Восприятие перевернулось.
4
Лиара держалась поодаль от основного места действа, наблюдая за событиями со стороны. Эльфийка видела, как огромный фомор вступил с Крогом в поединок, и то, как разделённые отряды противника пытаются пересечь русло реки. В нынешний час, бегство означало смерть. Заклинания Шеймуса блокировали наступление на левом фланге, но силы чародея имели свой запас, а враг завладел инициативой и стремился форсировать преграду на втором фланге. Лиара хотела помочь, её магия могла бы сыграть роль в противостоянии, но её дух был опустошён, а тело изнывало. Сияющий камень в левой руке вырисовывал образы, ощущая порыв хранителя, но всё же продолжал вытягивать её естество.
Ещё на рассвете, когда утро представляло собой безмятежное пробуждение и завтрак в компании названной семьи, отряд впервые подвергся нападению. Кавалерийское «копьё» при поддержке трасхундов застигли Лиару и её друзей врасплох. Даже с учётом немалого потенциала, путники не имели средств для победы в открытом бою. Почти не имели…
В панике Лиара активировала дремлющий на груди артефакт, явив миру зловещее сияние лазури. Девушка пропустила энергию сквозь себя, направила её к земле и материализовала в лазурных лоз, что вырвались из земных недр и перемололи нападавших подобно костям самой земли. Лозы окутали всё окружающее пространство, поразили каждого мутанта, рыцаря или скакуна… однако на сей раз Лиара дрогнула. Она не желала мучительно смерти даже для тех, кто пришёл в лес по её душу, и попыталась остановить ритуал. Мгновение расконцентрации стоило эльфийке контроля, что повлекло за собой коллапс магической энергии и утрату сознания.
— Силанна, будь со мной в этот час, — прозвучал шёпот из эльфийских уст. В сей час от решительности Лиары зависело слишком многое.
Очередной громогласный треск нарушил тишину. С большим трудом Шеймус удерживал продвижение противника на правом фланге, но первые моры уже карабкались на берег по левой стороне. Арбалетчики дали очередной залп, заставляя чародея использовать кинетические щиты, а орка сохранять защитную позицию. Неминуемо, защитники берега вязли в кольце, а мутант, порубленный тра’вага, неожиданно поднялся с земли, продемонстрировав не только признаки жизни и желание сражаться, но и ужасающие метаморфозы, что вдруг охватили его тело.
Фомор изогнулся подобно горбатой старухе и трещащими шагами заметался по берегу. Пространство наполнилось воистину ужасающим воем, звучавшим подобно голосу узника из недр пыточной камеры. Шаг ускорился, вой превратился в щелчки зубов, а плоть прямо на глазах изменяла свой цвет, покрывалась буграми и вьющимися папилломами. От былых признаков разума не осталось и следа. Более охваченный агонией разум не различал друзей и врагов, как и сжатый в единственной уцелевшей руке меч.
Тварь разрубила надвое ближайшего мора единственным ударом, но следующей целью в его кругозоре стал старый волшебник…
Приближение существа было невозможно игнорировать. Шеймус попытался откинуть тварь наскоро подготовленным «Кинетическим ударом», но мутант удержал, сохранив не только позицию, но и желание убивать. Происходящее видел и Крог, атакованный группой моров. Правый фланг превратился в открытый плацдарм, по которому наступали противники, а волшебник остался один на один с обезумевшим существом, тянущимся по его душу.
Ни единожды длинный обоюдоострый меч, сжатый в искалеченной руке, рассекал собой воздух в сериях размашистых ударов. Спасала лишь страшная рана, что зияла в фоморской ноге, лишая его мобильности. Шеймус приготовился ударить, но мутант резко сократил дистанцию. Нога твари всё же не выдержала, и фомор обрушился на землю, в процессе падения прихватив с собой старика. Шеймус выбросил последний трюк из собственного рукава, ударив «Кинетическим уларом» по лицу твари. Заклинание не принесло желаемый эффект, но сорвало крепления повреждённого забрала. Отныне Шеймус смог узреть искажённую сущность и ужасающий лик существа, что некогда называло себя человеком — его клыкастую пасть, терпящую метаморфозы, впавший нос и глаза, разум в которых был начисто вытеснен агонией боли и ярости.
Бежать было некуда. Рука твари впилась в шею волшебника. На месте оставленного «Кроворубом» обрубка прорастали омерзительные, сродни щупальцам отростки. Шеймус попытался дать отпор, но фомор попросту вырвал его посох из рук и вознёс меч над головой старого волшебника.
«По твою душу уже сжат клинок…» — прозвучала единственная мысль в сознании старика.
5