Очередной шаг ознаменовался вибрацией в почве. Изначально Сергей решил, что причиной тому стало падение рыцарского дэстриэ за его спиной, однако всё становилось только сложней, ибо теперь сама земля препятствовала продвижению войска. Друиды твёрдо знали своё дело, однако едва ли жрецы, придерживающиеся мирного аскетичного существования, не имели в своём арсенале разрушительных природных чар. Едва ли жрецы, посвятившие сотни лет единению своего духа с природой не могли призвать природу на помощь в столь сложный час.
Земля продолжила движение. Треск усилился, прозвучав подобно грозе, сменившись криками и звуками падающих тел. Сотворенные из камня «Шипы», пронзали собой почву, разрушая построения имперских солдат. Утратив построение, баталии утрачивали и значимую часть защиты, становясь уязвимыми для прицельной стрельбы. Подобно сотням крохотных лезвий, каскады зачарованных листьев проносились на ветру, вонзаясь в плоть и броню. То тут, то там, гремели разряды молний. Даже рыцарские «копья» продолжали маневрировать или держаться в тылу, избегая опасной дистанции.
Невзирая на опасность, капитаны продолжали вести солдат к неизбежной битве. Многие, лишённые опыта тяжёлых сражений юнцы, молились на приказ об отступлении, но бежать было некуда. Бывалые вояки понимали, что отступление равносильно смерти и лишь упрямое движение вперёд способно принести им победу. Цена была слишком высока, а враг отличался хитростью. Вэлим стала разделительной чертой на пути двух армий, и лишь её пересечение могло обеспечить солдатам Империи необходимые условия войны.
Звучали командные голоса и молитвы клириков, что так или иначе наполняли каждый отряд. Звучали и голоса орденских воителей — мотивирующие речи о долге и высшей цели. Чистые воды Вэлим встретили гостей скупой прохладой, и тот час потонули в алых разводах. Эльфы свято чтили свою клятву и не свято защищали землю от всякого вторженца, что собирался потревожить гармонию, сотканную Силанной.
3
Первые баталии солдат ступили в прохладную отмель Вэлим. Окрылённые успехом, они надеялись занять плацдарм на западном берегу, так и не осознав, что угодили в ловушку. Воители Изумрудного воинства встретили их по оба фланга. Да, эльфы значительно уступали числом, но имели колоссальное преимущество в позиционировании и личном мастерстве. Атакующие вязли на подступах к берегу, вынужденные держать оборону по обе стороны. Возможности для контратаки не было, не было возможности и просто идти вперёд. Без всякого труда эльфийские воители «раскрывали» имперский строй, делая людей уязвимыми для прицельных тыловых залпов. Десятки безжизненных тел превратились в путь для братьев по оружию. Кто-то пытался бежать, поддавшись панике, кто-то пытался прорваться вперёд, сквозь сталь копий. Всё тщетно. Эльфы не щадили никого, наказывая людей за каждую ошибку. Это был бой на их территории, по их правилам.
Однако имперские генералы не тешили себя иллюзиями и, как ни странно, не имели плана завалить противника грудами тел…
— По два фланга! — слышался рёв из уст капитана. — Глухая!
Следуя приказу, Сергей сместился по левому флангу и опустил центр тяжести. Над головой просвистела стрела, в спину ударили осколки камня. Юноша не дрогнул. Эльфы прекрасно видели попытки людей обойти центральный плацдарм, как видели и штурмовой мост, прикрытой баталиями мечников. Защитники приняли попытку перехвата, но укреплённое сталью бревенчатое полотно намертво врезалось в противоположный берег, образовав мост шириной в два метра. «Вперёд!» — раздался крик из уст командира и Сергей повиновался приказу. Сердце стучало подобно кузнечному молоту, а «Стальная молния» показалась неподъёмной, но юноша не дрогнул. В рядах братьев по оружию он пошёл на штурм вражеской земли, ведомый идеей возвышения.
Как и его братья, Сергей был готов зайти так далеко, как придётся, чтобы добыть победу. Однако ответ не заставил себя ждать.
В мгновение ока безмятежное русло Вэлим — реки, коей, казалось, было плевать на всякое копошение и кровь, наполнявшую прохладную воду, продемонстрировала беспокойство. Первая волна показалась банальной ошибкой зрения, но уже второй всполох заставил штурмовиков ускорить шаг. Едва Сергей успел ступить на западный берег, как за его спиной воцарилось настоящее буйство стихии. Взбесившийся речной поток превратился в гигантскую волну, обрушившись на людей подобно лошадиной упряжке. Последнее, что успел узреть Сергей, были собственные соратники, придавленные толщей воды, стопы своих ног и очертания солдат, разбитых на отмели.
Магия друидов касалась многих аспектов стихий и едва ли вода была среди них исключением.
Образ солнечного диска, сменился прохладой земли и скоротечной утратой сознания. Следом за темнотой пришла боль — тупая, тянущая, всеобъемлющая. Казалось, даже сама эльфийская земля оставалась враждебной для тех, кто посмел тревожить её покой. Сергей машинально нащупал рукоять меча и поднял взор. Взгляд ещё не успел восстановить чёткое различие образов, а уши оглохли от удара и воды. Однако даже так Сергей сумел ощутить вибрацию почвы и распознать взглядом огромный силуэт, неуклюже марширующий навстречу.
Духи природы — порождения Тарлада услышали зов, и прибыли на поле брани, дабы защитить собственную обитель от чужаков. Будучи духами деревьев, энты не отличались скоростью и мобильностью, однако их размеры, твёрдость и обыкновение безучастно наблюдать за окружением, слившись с лесным массивом, превращали древесных духов в непоколебимых стражей лесов, способных противостоять всякому противнику.
Воин занял боевую позицию, но длинная древесная рука, увенчанная тремя ветвистыми «пальцами», вознеслась над его головой…
4
И вновь эльфийская земля продемонстрировала свою твёрдость. Сергей прочертил шлемом о почву, лишь благодаря собственному падению избежав попадания стрелы. Скелет содрогнулся, а кости запястий едва не превратились в россыпь осколков. Сергей ощутил прохладу и приступ тошноты. Колени всё же нашли устойчивое положение, а рука сжала рукоять. Доставшаяся Сергею от отца, «Стальная молния» была прекрасным обоюдоострым мечом, выполненным в лучших традициях имперских кузнецов прошлого столетия. У этого меча была своя долгая история, однако, что мог противопоставить он — обычный человек огромному ожившему древу? Только свою непоколебимость и волю к победе.
Сергей попытался встать, но был попросту выбит прочь шальным попаданием древесной «ладони». Сталь доспеха удержала удар вновь, но тело юноши, казалось, подверглось удару кузнечного молота. Носторстон не слышал ни какофонии окружающей битвы, ни тяжёлых древесных шагов. Всё, о чём он думал в сей момент, так это о всеобъемлющем чувстве досады и клятве, что он некогда принёс отцу. Будучи неофитом ордена «Кровавого Креста», он так и не успел пройти акколаду и стать истинным рыцарем. Чувство досады превратилось в боль, что поразила каждую клетку тела. В голове послышался гул, а во взгляде возник образ огромного древа и его зелёных, наполненных магией глаз. В этот миг, Сергею показалось, что энт взирал на него с любопытством.
— Прости… — прошетал Нострстон.
— Вперёд! — послышался уже хорошо знакомый рёв.
В ту же минуту сталь клинков вонзилась в древесное тело, а стена щитов отделила великого духа от незадачливого солдатаВопреки ожиданиям друидов, разрушительная волна не сумела смыть переправу, а братья по оружию — баталия из двух десятков оруженосцев с символом алого креста, заняли плацдарм на западном берегу.
Ожидаемо, на помощь энту пришли его союзники. Ожидаемо на подступе к берегу развернулся ожесточённый бой. Тот самый открытый бой, коего так жаждали воины Империи.
— Держать строй! — продолжал звучать голос капитана. Вскоре Сергей увидел и его образ, и протянутую руку помощи. — Живой?
Сергей промолчал, но ответил кивком и принял помощь.
— Хитрые твари! — уловив момент, капитан усмехнулся. Веселье офицера казалось молодому воителю чем-то безосновательным, чем-то паническим, учитывая тактическую обстановку. Однако мог ли сын Олега знать о том сколь отличны понятия тактики от понятий стратегии? Мог ли он знать, как ошибочны его суждения? — Посмотрим, как они запоют дальше. Во славу ордена!