— Раздавим в контратаке? — усмехнулась Эларна. — Похоже, взор человека слишком слаб, чтобы увидеть масштаб проблемы.
— Мой взор не силён, но и он может уловить красные огни во тьме, — Виктор указал на сияние катализаторов, виднеющихся на противоположном берегу. — Мы уже видели это. Твари нуждаются в магах и контроле. Мы удержим плацдарм на восточном берегу и нанесём удар, как только появится возможность! Но сначала, нужно действовать, как единое целое!
— Думаешь, ваши владыки разделят миролюбие? — в голосе Эларны прозвучала холодная усмешка. — В ваших рядах сражаются воины противника. А сама идея уступить дорогу вашим войскам… Мы будем сражаться на своих условиях.
— На каких условиях? — оскалился капитан. — Дать попытку боя и бежать? Поймите же вы, наконец! Отступление сейчас развяжет руки тем, кто стоит за всем этим. Мы не имеем права на бегство. Мы должны сражаться!
— Умираем как враги или сражаемся вместе, — послышался голос за спиной рыцаря. Уже в следующий миг, Виктор ощутил на своей руке мягкое прикосновение, что ослабило его боль и наполнило тело спокойствием. — Я знаю, кто ты такой, сэр Виктор Джон Фарбрук. Она рассказала мне о тебе, — на изнеможённом лице Дираэль расцвела улыбка. — И я готова довериться тебе, — мягкая речь превратилась в командный возглас: — Шадрис Кастал-Лост! Защитники Тарлада! Помочь людям!
По воздуху тот час зазвучали команды, разнесённые устами фей и уловленные эльфийским слухом. Мгновение недоумения сменилось сумбурным, но решительным действом. Эльфы, что несколько минут назад без капли жалости отнимали жизни имперских солдат, ныне помогали своим врагам вести перестроения. Сменили позиции эльфийские лучники, перебрались на западный берег людские стрелки и кавалерия. Ступили на восточный берег минотавры и эльфы. В воздухе висели вопросы, что требовали ответов. Однако отныне сегодняшние противники сражались на одной стороне.
— Капитан, что делать мне?
— Седлай лошадей, сэр Лайм, — Виктор коснулся «Пером» плеча молодого воителя. Их взгляды встретились — две пары глаз, преисполненные решимостью. — Как магистр ордена «Золотой Совы», я посвящаю тебя в оруженосцы ордена! Именем Эльрата, неси свою службу во благо справедливости! Защищай слабых и нуждающихся! Теперь ты с нами. До самого конца.
— Сэр Фарбрук… я… это великая честь! — Лайм выпрямил осанку и прижал кулак к груди. — Я не подведу вас!
— Хорошо. Найди копьё и держись рядом. Сэр Семеник! — рыцарь обратился к перешедшему через Вэлим генералу. — Срочно! Организуйте строй! Мне нужны пять «копий»!
— Рыцарь, как только закончится всё это дерьмо, ты ответишь мне на все вопросы! — рычащий голос Джона Семеника с большим трудом напоминал человеческую речь. Взор генерала, что едва успел унести ноги с восточного берега, прокатился по окрестностям в попытке оценить ситуацию. Разум и сердце бились в бесконечном конфликте, однако Семеник принял трудовое решение: — Все слышали?! Губер! Собирай своих и вставай к рогатым! Грэгор! Ищи лошадей! Нам нужны пять рыцарских «копий»! ПЯТЬ «КОПИЙ»! Нет! Этих с крестами в кандалы, до выяснения! Быстрее! Минс, Конрад…!
— На смерть! — воскликнул Виктор, взобравшись на спину пострадавшего, но всё ещё решительного скакуна. — За Империю! За Тарлад! За Асхан!
— За Асхан! — ответил рыцарю переплетённый хор голосов, принадлежавших людям и эльфами, минотаврам и феям, дриадам и даже обескураженным воителями с символикой кровавого креста, что ныне готовились дать бой собственным владыкам. Хор голосов, принадлежавших существам столь разным, сражавшихся друг с другом, но объединённых единственной целью.
3
Загремело. Ведомые кровавой магией и собственной болью существа подступили к берегу Вэлим — исковерканная форма жизни, наполнявшая тишину неистовым рёвом и криком отчаяния. Они рвались и мчались вперёд, стремясь прорваться сквозь строй, рвали когтями почву, обнажали клыки и сияющие хаосом взгляды… лишь для того, чтобы исчезнуть в небытие.
Тишину наполнил свист и крики капитанов. Эльфийские лучники дали залп, обрушив на защищённые тканью гамбезонов тела град стрел. Застрекотали имперские арбалеты и лёгкие самострелы воителей Игг-Шайл. Истощённые солдаты Империи приняли на себя всю тяжесть вражеской атаки, ответив ударами копий и щитов. Встали в единый строй с солдатами и латники, и утратившие скакунов рыцари, и воители изумрудного воинства. Огромные секиры, сжатые в могучих трёхпалых руках, беспощадно прорубались сквозь тела убогих тварей, а ритуалы друидов, сумеречных ведьм и священников Эльрата, отныне служили единственной цели.
Воздух содрогнулся от рёва и треска стали. Невзирая на полученную от имперского клинка рану, Кайтос Гневорог занимал позицию на передовой в самой гуще сражения. За свою жизнь воитель народа минотавров успел повидать бой в различных проявлениях. Ему довелось сражаться с эльфами Ироланна и Игг-Шайл, доводилось крушить имперскую конницу, фалангу гномов Гримхейма и даже сходиться в очном противостоянии с вождём племени огров.
Никто из минувших противников не был похож на тварей, что атаковали минотавра в сей час.
Уже в который раз небрежный фальшион оставлял на толстой шкуре рубленный след, заставляя Кайтоса тонуть в бесконечном размене. По правое плечо послышался рёв павшего соплеменника, а место очередной поверженной твари сменил хаунд, что набросился на Кайтоса и вонзил когти в его плоть. Несмотря на качественное превосходство союзников, враг навязывал свой бой, пользуясь разрозненностью и истощённостью бойцов. Мутанты атаковали подобно приливной волне, но имперские солдаты — обыкновенные мужики, что оставили мотыги и вилы в пользу копий и щитов, заполнили брешь и приняли на себя атаку тварей.
Острие копья поразило брюха мутанта. Тварь взвизгнула и остановилась всего на мгновение — краткий миг, которого оказалось достаточно, дабы могучий минотавр поднял её на рога. Единственный, необычайно длинный и острый рог вонзился в брюхо хаунда. Омытый кровью Кайтос выпрямился в полный рост, поднял противника над собой и проревел во весь голос. Со всех сторон донёсся ответный рёв. Минотавры принялись давить врага с удвоенной силой. Кайтос метнул умирающее тело в толпу врагов, но уже в следующий миг сталь его наплечника издала пронзительный звон. Гневорог поднял молот и вступил в вынужденное противоборство с равным противником. Кровавые чародеи спустили с поводка фоморов…
— Стоять на смерть! — звучал единственный приказ из уст зверочеловека.
Как бы не были безумны мутанты, их повелители не уступали в сообразительности командирам имперских войск. Они точно знали о наличие реки и тактиках противоборствующих отрядов. Нападавшие не просто давили числом, они подавляли агрессией, а хаос в их телах то и дело прорывался наружу, заставляя существ мутировать, становясь ужасающими версиями себя. Даже энты и элементали, что чудесами командного взаимодействия достигли восточного берега, стали лишь облегчением для защитников, но отнюдь не фактором победы.
Нападавшие не собирались оставлять следов даже от тех, кто пришёл в битву с их символикой. Они собирались обратить противников в бегство, смять стороны и выдать сражение за обоюдный акт агрессии, дабы обвинить Ироллан в пособничестве террористам, а так же подобным, ужасным существам. Даже вмешательство со стороны «Шасури» не могло нарушить составленный план и единственное, чего не учли планировщики, оказался внезапный союз между двумя противоборствующими сторонами.
Впрочем, они истощили друг друга слишком сильно…
4
По северному флангу прокатился звонкий треск, когда продукты неудачных экспериментов достигли точки соприкосновения. Существа, что утратили большую часть человеческих признаков, представляя собой гротескную массу конечностей, мышц и агонии боли, врубались в построения людей, не жалея ни себя, ни противника. Магия тьмы, что ранее истощала людские силы, ныне не приносила ожидаемый эффект, ибо нынешний, порождённый хаосом противник, демонстрировал устойчивость к ослабляющим чарам. В то же время светлые чудеса Эльрата позволяли строю держать удар, а магия, что отныне черпала не только силы друидов, но и их жизни, незримо для воинов исцеляла раны и укрепляла камнем плоть.