"Норм" Хутен был также озадачен:
Я отчетливо помню, как был в перестрелке, а затем оказался в дружественном районе, где все болели за нас. Это было словно пересечение черты – бег по улице со стрельбой на каждом перекрестке, затем соединение с 10-й Горной и попадание в район, где все сомалийцы стоят на обочине дороги и кричат приветствия – это было просто сюрреалистично. В этом вся суть Могадишо, он разделен на племена и кланы. Так что мы вышли из-под контроля клана Хабр-Гадир…
Наконец, после 18 часов напряженного боя оперативная группа "Рейнджер" вернулась на контролируемый пакистанцами футбольный стадион. "Насколько ООН не была нашим другом до этого момента, должен сказать, что в тот день малазийцы и пакистанцы, они поставили себя на линию огня и смогли вместе с 10-й Горной и остатками силами оперативной группы "Рейнджер" что-то наскрести, это было довольно значимо", вспоминал Джон Белман.
ВРЕМЯ 0630: КОЛОННА ВТЯГИВАЕТСЯ НА ПАКИСТАНСКИЙ СТАДИОН.
На стадионе их встретила душераздирающая картина. Полковник Бойкин говорил, что он спустя годы вспоминает: "Пятитонный грузовик, и он был завален телами, убитыми и ранеными. Мои солдаты. И мы откинули задний борт этого грузовика, и из его кузова полилась кровь, как вода". Начальник станции ЦРУ был в ужасе от мысли, что его разведка и его недавно завербованный сомалийский источник в Команде 3 могли привести оперативную группу "Рейнджер" в засаду. Он спросил капитана SEAL Эрика Олсона: "Я завел этих парней в засаду?" "Нет, это была не засада", ответил Олсон. "Это была просто перестрелка".
Белман вспоминал:
Я подошел туда, где у них была сложена куча боеприпасов, и взял пригоршню магазинов, чтобы у меня были боеприпасы и все остальное, что мне было нужно, а затем вернулся и затеял разговор с (сержантом Рейнджеров) Аланом Бартоном, который был еще одним парнем, входившим в состав группы CSAR. Он начал рассказывать мне обо всех тех людях, которые были убиты, и тогда это впервые дошло до меня.
Том ДиТомазо подытожил чувства своих людей, сказав: "Чувство безмерной печали – вот лучшее описание, которое я могу дать этому. Это не было торжеством".
Раненый оператор "Дельты" Майк Мозер вспоминал момент их прибытия:
На пакистанском стадионе, когда я выходил из БТРа, моим глазам предстал вид намного большего CCP, чем наш маленький соседский дворик (на месте крушения "Супер 61"). Я видел довольно много парней, чьи тела были накрыты, и многих других, на носилках, которым оказывали помощь. (Хирург "Дельты") Док Марш, должно быть, был там, но я не помню его. Я не нуждался в немедленной помощи, поскольку состояние моей маленькой царапины явно не ухудшалось.
Стив Д., снайпер с "Супер 61" – который также оказался 18D, медиком специального назначения – и который был относительно невредим, (я думаю) у него была повреждена спина, осматривал нескольких парней, в том числе сержант-майора нашего Эскадрона, Томми С., которого подстрелили сразу после покидания "Блэкхока" CSAR на месте крушения "Супер 61". Я подошел к Томми, чтобы посмотреть, как он, показал ему большой палец и улыбнулся. Я предпринял бестолковую попытку быть полезным Стиву, но он и другие медики держали все под контролем.
Я принялся было осматривать трупы, любопытствуя, кого мы потеряли, из Рейнджеров или наших, но почему-то почувствовал, что заглядывать под брезент будет дурным тоном. Немного поговорив здесь и там, я попытался понять, кто был ранен (или) убит. Возможно, именно здесь я узнал о "Супер 64". Поскольку процесс сортировки все еще разворачивается, был задействован эвакуационный борт, который начал перевозить парней обратно в расположение штаба оперативной группы в аэропорту.
Примерно через час или около того меня погрузили в "птичку" медэвака, старый "Хьюи", оборудованный стойками для носилок, и вывезли. На аэродроме меня встретил наш парень из КР (контрразведки), который забрал на хранение большую часть моего снаряжения. В какой-то момент меня осмотрели. Моя рана была относительно легкой, поэтому меня отправили в шведский госпиталь для хирургического обследования и обработки – наша медицинская группа JSOC сосредоточилась на неотложных пациентах.
Великая дурь (наркота) – я помню очень медленное, галлюциногенное возвращение в сознание, наблюдая, как надо мной крутится потолочный вентилятор. Никакого настоящего вмешательства не было, (хирурги) просто вскрыли меня, чтобы справиться с развивающимся отеком. Несмотря на компактную географию локтя, та пуля не разнесла сустав, как я думал – всего лишь отколола крошечный кусочек кости. Однако травма лучевого нерва сделала руку бесполезной, и она останется таковой на долгие месяцы.