Стефания взглянула на Костю с упреком:
- Образыты стару нэ важко, кожэн зможэ...
- Почему - образыты? - испугался доктор, не заметив в глазах ворожки лукавых искорок. - Я, собственно, ничего такого не имел в виду.
А Стефании только и нужно было, что отвлечь Костю от жалости к самому себе.
- Ну так слухай сюды... - начала она тут же.
- Ну что опять? - снова заныл доктор. - Невозможно же так заниматься! С вашими нагрузочками.
Уловка не сработала, и тогда мудрая ворожка применила последний и самый верный способ.
- Ты вэлыкым народным ликарэм будэш, я знаю, - торжественным тоном проговорила она.
Костя покраснел от смущения и удовольствия.
- Такое скажете...
- Знаю, що кажу, - Стефа очень серьезно покивала головой. - Тилькы однэ запамьятай: нэ давай злым людям на coби гроши заробляты. Чуеш мэнэ?
- Чуты-то я чую, - Костя во все глаза уставился на сумевшую заинтересовать его ворожку. - Но не очень понимаю.
- Я тэж нэ дужэ понимала, покы воно нэ пишло... 3 ризных миcт люды прыходять и кажуть: ходять по вулыцях ворожкы з нэдобрым оком, до вcиx чипляються: мовлять, пороблэно тoби, бидолашный чы там бидолашна.
- Ясно, - Костя решил, что уловил суть конфликта. - Обидная конкуренция.
- Яка конкурэнция! - вздохнула Стефания. - Прыводять обдурэну людыну до сэбэ та дають мою фотографию:
Мовляв, прыклады до серця - полэгшае, всэ, що тoби пороблэно, гэть пиде.
- Какая низость! - искренне возмутился доктор. - Так вот засохнешь над учебником, а другие в это время спокойненько свой бизнес крутят!
- Отож бо и воно, що нэ бизнэс цэ - людям допомагаты. Нэ бизнэс, а завдання та мылисть Божа. Пообицяй мэни, сынку...
- Что? Вашими фотографиями не торговать? Обещаю, - с легким сердцем заверил Константин. - Я, честно говоря и не догадался бы, если бы вы мне сами не подсказали. - Тут он слегка задумался. - Хотя, с другой стороны, это, по-моему, несправедливо: им всем можно, а мне нельзя. Так сказать, на правах любимого ученика...
- Бо ты - нэ шахрай, а цылитэль народный. В тоби добро та мудристь жывуть.
Костя со вздохом поглядел на пухлые тетради и фолианты, лежавшие перед ним на столе, и на всякий случай прислушался к себе.
- Жывуть! Вашими б губами сахарин жевать, уважаемая... - и он уткнулся носом в страницу.
Ближе к вечеру в борихинский двор-колодец съезжалось целое стадо автомобилей. И сыщик, пробираясь между машинами к собственному подъезду, не заметил затерявшийся среди них "спортивный вариант" Василия. А уж тем более не обратил никакого внимания на неказистый автомобильчик и на сидевшего в нем человека без особых примет. Человек проводил Борихина взглядом до самого парадного, включил на передачу портативную рацию:
- Он прибыл. Пацан уже на объекте.
- Хорошо. Делайте дело... - ответили ему.
Покряхтывая и морщась от боли - грудная клетка дала о себе знать, - Борихин медленно преодолел несколько лестничных маршей до своего этажа и вставил ключ в замочную скважину. Но повернуть его не успел: вдруг затылком, всей спиной почувствовал присутствие постороннего. Позабыв о том, что ему еще долго следует избегать резких движений, сыщик отпрыгнул в сторону, вывернул голову одновременно сунул руку за лацкан пиджака. Пролетом выше на лестничной ступеньке сидел Василий и улыбался. Борихин перевел дыхание, а за вторым заходом, несмотря на боль, втянул в грудь побольше воздуху и рявкнул:
- Ты что здесь делаешь?
Приветственная улыбка разом слиняла с лица Василия, он отряхиваясь, поднялся со ступенек и проговорил обиженно:
- А вы угадайте с трех раз.
Все переживания последних дней, вся горечь и недоумение Борихина выплеснулись в том бешенстве, с которым он произнес:
- Ты в шарады с подружками играй, понял? А мне не хами.
- Ладно, - покорно согласился парень, почувствовавший, что лучше уступить, однако тут же прибавил: - Но и вы тогда тоже... сдерживайтесь.
- А я тебя сюда не звал, - желчно бросил Борихин. - Сидит, сиротинушка...
- У меня, между прочим, ключи остались, - признался Василий и скромно подчеркнул: - Я из деликатности здесь сижу.
- Какой деликатный! - язвительно проговорил сыщик, но уже видно было, что он начинает остывать. - Кстати, ключи давай сюда. Я о них забыл просто.
- Да пожалуйста, - протянул парень ключи и решил воспользоваться моментом относительного затишья: - Кстати, может, объясните все-таки, что я такого сделал?
- А ты, наивное дитя, не догадываешься.
- Вообще-то догадываюсь, честно говоря, - глаза Василия озорно блеснули. - Выпили лишнего, с кем не бывает. Но день прошел, ночь, а вы не звоните, не извиняетесь...
- Ты чего несешь? - снова рассвирепел Борихин. - Когда это ты меня пьяным видел?
- Так, чтобы конкретно - на День милиции. - Сыщик явно смутился.
- Ну, День милиции раз в году бывает, - поскреб он в затылке, но тут же перешел в контрнаступление: - А вот зачем ты тайком в документах копался?
- Ничего себе! - искренне изумился Василий. - А кто мне приказал разобрать документацию? Лаврентий Палыч Берия?
- Разобрать! - Борисыч недоверчиво хмыкнул. - В час ночи?
- А какая разница, я что-то не пойму? Сами же знаете - мне лучше среди ночи, чем ни свет ни заря вскакивать. И потом... Если честно, хотел вас приятно удивить.
- Поэтому, что ли, и не поехал со мной?
- Какой вы догадливый!
Борихин обжег Василия взглядом, но от резкостей воздержался. Просто напомнил:
- Кто-то, между прочим, обещал не хамить.
- Извините. Вырвалось, - парень прижал руку к груди. - Кстати, насчет машины. Я тут думал все время... Может, никто вам тормоза и не портил? Так, как вы ездите...
- Как могу, так и езжу, - буркнул Борисыч. - А если педаль в днище влипает, большого ума не надо, чтобы понять, что случилось. Кстати, а где ты сегодня утром был? С пяти до шести?
- С вами не соскучишься! А утром-то еще что?
- Стреляли в меня. Причем без шуток, на поражение.
- Ну даете, босс! - Василий присвистнул. - Да вас на день одного оставить нельзя!
- Ты не ответил на вопрос, - Борихин пристально глядел на парня.
- Насчет чего?
Василий, казалось, лихорадочно соображал.
- Насчет того, где был рано утром, - глаза сыщика прожигали насквозь.
- А... - Слегка поежившись под этим взглядом, парень решил, что ему надоело попадать под ложное подозрение, и доложил: - Утром, босс, я еще оставался у одной очаровательной молодой барышни.
- У той самой, что ли?
- Совсем у другой. С той же вы мне сами дружить запретили - она мобильники портит, - Василий изобразил на лице готовность всегда и беспрекословно выполнять любые указания шефа. - Могу дать телефон, адрес. Хотя, честно говоря, подозрения ваши весьма обидны.
- Ладно, не умничай, - Борихин окончательно расслабился. Думаешь, у меня на душе легко? Я, между прочим, всегда думал, что в людях разбираюсь...
- Не знаю, не знаю, - нахально засомневался Василий. - У вашего дружка-майора физиономия очень противная.
- Ты своих дружков обсуждай, понял? - тут же обозлился сыщик. - А на Серегу я вообще молиться должен за то, что вчера надоумил меня жилет надеть.
- Так вы в жилете были?! То-то я смотрю - для огнестрела вы шикарно выглядите. - Порадовавшись за шефа, Василий решил выложить и свою новость: - Кстати, у меня тоже гости были. Те же самые. И, между прочим, по домашнему адресу.
Еще недавно такое сообщение вызвало бы у Борихина эффект разорвавшейся бомбы. Но в последние дни события нарастали снежным комом, и сил на проявление эмоций уже не оставалось. Борисыч разве что вежливо удивился:
- Серьезно, что ли? Ну поехали, в машине расскажешь. - Василий хотел было обидеться на такое равнодушие, да любопытство не дало:
- Что - работодатель новую машину уже выдал? А какую?
- Еще чего! Он нам и так зарплату ни за что платит. На твоей поедем.
- Ладно. Только потом, не жалуйтесь.
- Не буду, не бойся, - "утешил" помощника Борисыч. - Сегодня твое место пассажирское.