Стефания встала из-за стола, подошла к иконам, перекрестилась, поклонилась им в пояс, потом повернулась лицом к храпящему Косте и осенила крестным знамением и его.
- Господи, Святый Божэ! Дай йому чаривнои сылы та доли довгои и щаслывои.
Ворожка еще раз долгим взглядом посмотрела на спящего доктора и засобиралась в церковь - надела чистую, красиво вышитую сорочку, сменила домашние тапки на башмаки, увязала в платок десяток яиц. Прихватив свою клюку до церкви путь был неблизкий, - Стефания вышла со двора.
Солнце стояло уже высоко, когда ворожка вернулась домой. Только что проснувшийся Костя слонялся по двору и с непривычки маялся от безделья. Ни слова ему не сказав, Стефания прошла в хату. Доктор проводил ее осоловевшим со сна взглядом и пожал плечами.
У самого плетня затормозила машина, и из нее вышла улыбающаяся улыбка теперь почти не сходила с ее лица - Вера. Костя радостно бросился ей навстречу.
- Вера! Здравствуйте! Вы себе даже не представляете, как я рад! тут он понизил голос и воровато оглянулся. - Последние дни Стефа творит со мной совершенно страшные вещи. Как с цепи сорвалась...
- Стий, доню!
Костя даже подпрыгнул от испуга и отшатнулся от Веры. На пороге хаты стояла ворожка, которой еще секунду назад; там не было.
- Вы чего, теть Стефа? - улыбнулась ей Вера. - Здравствуйте!
- И тoби доброго дня. Стий, дэ стоиш, и сюды нэ ходы!
- Да вы чего? Я просто так, в гости приехала... - проговорила ошеломленная таким приемом девушка.
- Нэ ходы бильшэ до мэнэ. Нэ можна тоби, - в голосе Стефании зазвучала непреклонность.
- Я же вам говорил... - сделал доктор большие глаза, но под взглядом ведуньи осекся.
- Теть Стефа, вы что - обижаетесь на меня за что-то? - Вера никак не могла понять, что происходит и почему всегда приветливая ворожка гонит ее со двора.
- Hи на кого я нэ обижаюсь, а ходыты до мэнэ тоби бильшэ нэ можна.
Недоумевающая и немного обиженная. Вера попыталась пошутить:
- А, может, я к доктору? Тоже нельзя?
- Ой нэ жартуй, доню. Нэ трэба. Бэрэжы сэбэ. Дужэ бэрэжы. Нэ сама ты вжэ - розумиеш, про що кажу?
- Розумию, - оторопело проговорила гостья.
- От и добрэ. Иды coби з Богом.
- Минуточку! - встрял вдруг осмелевший Константин. - То есть как это - с Богом? Вам хорошо говорить, а я тут одичал уже! Шаман-одиночка... Мне, между прочим, необходимо человеческое общение!
- Костю, иды до хаты! - резко прервала его Стефания. Но доктор сдаваться не хотел:
- Да когда, наконец, этот Бухенвальд закончится?!
- Чув, що я сказала? - ведунья не повысила голос, но прозвучал он непривычно жестко.
Но Костя, капризный со сна, никак не хотел покориться. На сей раз он повернулся к гостье.
- Вера! - умоляюще-требовательно проныл он.
- Извините, доктор, - ответила та. - Я и сама, если честно, хотела с вами поболтать. Но вы же слышали...
- Что слышал? Если хотите знать, я за последние дни и не такого наслушался! Я, в конце концов, не обязан... Подождите, я сейчас выйду!
- Никуды ты нэ выйдэш. - Стефания так глянула на доктора, что он, не говоря больше ни слова, покорно засеменил к хате. Ворожка повернулась к Вере. - А ты иды, доню. Хутко. И нэ прыходь до мэнэ бильшэ. Всэ, що могла, я тоби вжэ зробыла.
- Как скажете, - Вера пожала плечами и направилась к машине. - До свидания. Хотя странно все это...
Стефания перекрестила ей спину и тихо проговорила вслед:
- Прощавай, Bиpa Остання. Бэрэжы тэбэ Господь...
В углу собственного спортивного зала, весь в поту, Гиви, натянувший костюм для сгонки веса, отрабатывал на груше серии ударов. Отяжелевший, с заметным уже брюшком, он выглядел бы за этим занятием довольно комично, как и всякий упорно молодящийся человек, если бы не уверенные мастерские удары. Одетый в шелковый цветастый халат Артур нежился в шезлонге у бассейна, цедил минеральную воду и с презрительной гримасой наблюдал за происходящим. Наконец он не выдержал:
- Слушай, ты скоро закончишь, Тайсон? Меня сейчас стошнит...
Гиви оставил грушу в покое и, вытирая взмокшее лицо полотенцем, направился к Артуру.
- А сам подвигаться не хочешь? - гостеприимно предложил он будущему кутюрье.
- Мерси, мне не нужно. У меня лишнего веса ни грамма, - чуть обиженно отказался Артур. - Я, между прочим по делу...
- Да ну? - Гиви плюхнулся на соседний шезлонг. - И какие ж это у нас с тобой дела могут быть, интересно? Погоди, сейчас угадаю... Хочешь с красивым мальчиком познакомиться, да? - и Гиви заржал, очень довольный своей шуткой.
- Ой, ну хватит уже, в самом деле, - брезгливо поморщился Артур. Радости-то, радости сколько! Мы шутим! Уезжаю я скоро, ясно? Своих сосок всем кагалом вывожу. В Брюссель. Под видом театра мод...
- Ага! Цирка лилипутов! - снова залился Гиви. - Да у твоих кобыл на мордах написано, кто они по жизни!
- Уй, проницательный ты мой. Тут все схвачено. А в Брюсселе у меня и насчет помещения договорено, и насчет временных ксив для девочек. В общем полный шоколад!
- Наш Артурчик с компанией в Брюсселе! - продолжал веселиться грузин. - Так им, натовцам, и надо! Это им за Югославию будет!
- Слушай, что ты ржешь все время? - Артур помолчал. - Ладно, я это вот к чему. Поедешь со мной?
- Чего?! - Гиви оторопело уставился на собеседника. - Слушай, я что - опять проглядел, как ты это свое говно бумажное зажевал?
- Дело верное! - настаивал Артур. - Бельгийцы на профессионалках ведутся по страшной силе, проверено! Так что бабок поимеем конкретно.
- Зачем я тебе? Скучать, что ли, будешь?
- Ага! Усохну от ностальгии! Тяжело мне одному будет, не ясно, что ли. В Брюсселе этот бизнес чистые маргиналы держат - арабье там, наркота. Мерд. А я, сам знаешь, человек сильный, но тонкий, мне с ними вести ле дискюсьон криминализэ не в жилу...
- Погоди, погоди... - Гиви, как всякий южный человек, быстро переходил от веселья к ярости. - Ты это что же, жопастик - в быки меня нанимаешь?! Ты?! МЕНЯ?!!
- Ну что ты снова орешь? - Артур ничуть не испугался пышущего гневом грузина. - Быком... А кем ты раньше был? Министром культуры? В общем, мое дело предложить. Откажешься - охотники найдутся. Ладно, не хочешь о деле, так расскажи про мента этого...
- Какого еще мента?
Озадаченный таким внезапным переходом к новой теме Гиви позабыл о недавнем приступе злости и подозрительно уставился на Артура, но так и не сумел подметить, что именно этот вопрос и был для того главным. Ради него сутенер сюда и заявился.
- Этого, противного. Ну какого, какого! Который на Толстого пашет.
- Игоря Борисыча? А что тебе до него?
- Обидел он меня, ясно? А я обид не прощаю, ты знаешь. Никого не прощу... - Гиви опять развеселился.
- Ну и судьба у тебя, Артурчик! Три дня в городе - а тебя уже обидели, бедненького. Может, ты у нас по жизни обиженный? И как только Игорь Борисыч без твоего прощения жить будет?!
- Плохо. И недолго, - прошипел сквозь зубы Артур.
- Ты, Артурчик, даже не шути так. Понял? Борихин - мужик реальный. И чем тебе Игорь Борисыч не угодил, а, крепыш брюссельский?
- Смейся, смейся. Он еще пожалеет, что на меня наехал!
- Если б наехал - мокрое место оставил бы. А ты пока целенький, сидишь вот, бабьим одеколоном пахнешь.
- Муфлон ты! Это "Кензо Юнисекс"! Из последней коллекции. А этот самый Борихин со своим малолетним гаденышем меня еще вспомнят...
- Лучше б забыли - здоровее будешь. И вообще - Борихина сам Борис в гости зовет. А друг Бориса для меня по определению авторитет! Это - без вариантов, понял?
- Да понял, понял. Ладно, пойдем купаться. А насчет предложения моего ты подумай. Слышишь, играющий тренер? Может, хоть под старость что-нибудь, кроме вонючего спортзала, увидишь.
Поняв, что от Гиви ничего нового о Борихине не узнает и даже может нарваться на неприятности, продолжая разговор о нем, Артур скинул халат, продемонстрировав закрытый женский купальник, скрывавшийся под ним, и по-женски же плюхнулся в бассейн.