- На этом экране можно лишь воспроизвести событие связанные с историей планеты Земля за последние пять тысяч лет, - подтвердил Бозэ ее догадку.
- А почему заставкой служит эта долина из нашего Пригорья? И насколько натурально изображение?
- Для облегчение поиска, отправной точкой отсчета принята эта долина, изображение которой знакомо почти каждому марсианину из-за уникальных свойств воды из озера находящегося в центре долины. Натурголографическое изображение же почти на все сто процентов передает действительность, то есть не только цвет, форму и объем, но и запах и даже вкус, - с некоторой гордостью за достижение марсианского научно-технического прогресса степенно пояснил Бозэ.
- И как этого удается достичь, ведь не может такой слабый сигнал по истечении стольких лет не рассеяться? - решила Злата немного сбить спесь с всезнающего компьютерного бога.
- Весь космос пронизывает более сильное, чем биополе, так называемое, информационно-программное поле. Вот в нем и хранятся, как бы записываясь на нем, все биоволны. К сожалению, на сегодняшний день природа этого поля марсианинами еще плохо изучена. Некоторые ученые, правда утверждают, что это поле есть биополе немыслимо гигантского живого организма, в котором вся наша галактика есть ничто иное как одна молекула. Но это лишь научная гипотеза и не более.
Суть же марсианского учения о строении Вселенной коротко сводится к тому, что всегда существовало, существует и будет существовать бесчисленное множество систем координат, для любой из которых можно найти такую систему координат, при которой мегагалактика по первой системе координат во второй будет лишь элементарной частицей и наоборот.
- Это как матрешки, - уловила Злата главную суть теории марсиан, И чем является наша галактика, наша мегагалактика? Или кем?
«Вот что значит марсианские гены, - с гордостью за марсианскую цивилизацию подумал Бозэ, - все схватывает на лету.»
- Пока ученые не пришли к единому мнению, но неоднородность космоса, спиралевидность галактик, существование информационно-программного поля склоняют чашу весов к тому, что наши планеты и галактика в целом являются частью живой формы материи
- Информационное - это понятно, но почему программное?
- С информационно-программным полем каждое живое существо имеет двойную связь: в него оно выдает информацию и из него же получает программу действий.
- То есть, все в этом мире предрешено? Судьбы? Рок? А как же знаменитое: «борiтесь и поборете»?!
- Пример очень удачный, ибо содержит и ответ на вопрос.
- Значит эти программы, - начала вслух рассуждать Злата, - для слабых, безвольных, привычно плывущих по течению, для рабов обстоятельств, а сильные духом сами программируют свою жизнь.
- В самое яблочко, как говорят у вас землян, а по марсианской оценке знаний три бала.
- Как это? - удивил ась Злата.
- Очень просто: один бал - удовлетворительно, два бала - хорошо, а три - отлично.
- А если сдающий вообще не выучил ничего?
- Ничего и оценивается в ничего, так как «хвосты» подлежат обязательной пересдаче.
- Лихо, но вернемся к программе. Значит, если есть программа, то, пользуясь часами истории, можно заглянуть ни только в прошлое, но и в будущее, - «раскатала губу» Злата.
- Нет, натурголографический прибор часов истории может воспроизвести только прошлое и настоящее, а в будущее заглянуть пока ему не по силам. Хотя некоторые очень и очень немногочисленные представители земных рас обладают этими уникальными способностями. К слову сказать, ты тоже, ошарашил Бозэ девушку, которая о своих таких способностях уже немного знала и догадывалась, но пользовалась ими редко и с большой боязнью.
- А как же переселение душ, воспоминание чужой, как своей, жизни? - попытал ась она развеять часть своих страхов.
- Я уже говорил, что информационно-программное поле еще мало изучено. Предполагают, что для каждого живого организма в нем существует своя строка, волна, канал, этакая биоволновая ниша, которая, при прекращении сигнала, моментально заполняется новым сигналоизлучателем. Твой естественный природный сигналоотделитель не так совершенен, как у искусственного интеллекта, и поэтому-то и происходят всякие накладки в твоем сознании, - снял Бозэ камень с души у Златы.
- Так я могу заглянуть в прошлое любого человека нашей планеты за предыдущие пять тысяч лет, узнать что он ел, пил, чем дышал, узнать самые сокровенные его мысли. Правда? спросила девушка восторженно-мечтательно.
- Да. Хочешь?
- Нет! Нет! - Злата даже мысленно содрогнулась от такой перспективы.
- А своих современников? - решила Злата проверить возникшие сомнения.
- Марсианские этические нормы... , - начал было Бозэ, но Злата понарошку надув губы его перебила:
- Этику нам в вузах тоже преподают. Но иногда так хочется заглянуть! Ну, хотя бы, в замочную скважину (к слову вспомнился анекдот: У молодого политика журналисты спрашивают: «Откуда вам так хорошо известна политическая кухня?» «До избрания меня депутатом, я три года проработал мусорщиком-ассанизаторщиком в районе правительственных дач», - скромно ответил тот.)
- Но бог с ними, с этими часами истории Земли. Давайте лучше поговорим о чем-то другом. О смысле жизни. О религии, например, а как же бог?!
- Смысл жизни в самой жизни, а о смысле жизни говорят те или тем, кто не живет, а существует. А вся прелесть религии заключается в том, что никто и никогда не сможет дать сто процентных доводов ни «за», ни «против».
- То-то и оно! То-то и оно! - неожиданно пришел на ум Злате мотив некогда модного шлягера.
«С незамужними женщинами о серьезных вещах говорить бесполезно. Они ни о чем кроме замужества думать не могут!» - как-то сказал один знакомый мне философ, но Бозэ этого не знал и снова предложил Злате:
- Может, есть, что в истории Земли, о чем тебе было бы узнать не безынтересно?
- Да, есть, - немного подумав, ответила девушка, - мне в детстве дед часто показывал одну звезду ... , но может это секрет?
- От тебя у меня секретов нет и быть не может, ведь ты марсианка, - ответил Бозэ с компьютерной честностью, так же как и когда-то марсиане говорили земным девушка, но и там, и здесь это были лишь красивые расхожие слова.
- Я не марсианка, не землянка, я - украинка. Была ею, есть, и ею останусь. Ясно? - снова заводясь, возразила Злата:
- Кстати, и в какой, по вашим марсианских мерках, эпохе мы живем? - уже вызывающе спросила она.
- В эпоху, точнее в предпоследнюю ее фазу, косвенного
экономического рабства, - ровным и спокойным голосом ответил Бозэ.
- Слово «предпоследняя» как-то настораживает. А последняя?
- Косвенное духовное рабство.
Вот слово «косвенное» вселяет некий оптимизм, - немного поостыв, сменила девушка гнев на милость, - наверное, дальше заглядывать и не стоит?
- Не стоит, - все таким же спокойным и хорошо поставленным голосом, ровным до занудства, согласился Бозэ, - ибо суета мыслей порождает и суетность дел.
- Что-что?! Вы Бозэ случайно стихов не пишите? - уловив едва заметный менторский тон в ответе центрального компьютера, поинтересовалась иронично Злата.
Стихов Бозэ не писал, но когда-то в пору космических возмущений, когда переходы сквозь космос с Марса на Mapc-l запрещались летными правилами, истосковавшись по человеческому общению, Бозэ написал сказку о человечности.
«Была, мол, одна маленькая премаленькая планета вулкан и жил на ней маленький премаленький по размеру и численности народец. И однажды народец узнал страшную тайну планеты-вулкан, о том, что каждые пятьдесят тысяч лет вулкан оживает и огнедышащий смерч испепеляет все живое на планете. Маленький народец был смышленым и умным, он даже узнал год, месяц, час и минуты, когда должен будет проснуться вулкан, и решил перехитрить огнедышащую планету. Сплотившись воедино, маленькие люди построили огромный звездолет, в который они успеют собраться за пять минут до взрыва планеты вулкан, чтобы улететь навсегда на более гостеприимную планету. Звездолет же управлялся мысленно-телепатически и любой из маленького народца мог дать команду «Старт». Вот все собрались, часы отсчитывали последнюю минуту до взрыва, но оказалось, что одна маленькая еще меньше мало-мала девочка, не желая оставлять на произволяще свою куклу, завозилась со сборами и теперь бежала и бежала к звездолету. . . . Из иллюминаторов звездолета все видели, что девочке ни за что не успеть добежать вовремя, но не один даже самый маленький из маленьких человечков не произнес мысленно команду «Старт». У маленького народца оказалось большое-прибольшое сердце. И растроганный такой человечностью вулкан расплакался, слезы рекой потекли внутрь его кратера, и вулкан угас и на этот раз навсегда.»