Так пролетела зима и почти отшумела весна. Было преддверие Пасхи, праздника очищения душ.
Тот день весь был как-то, по особенному, тяжелым и изнуряющим и Злата, которая уже была на сносях, ни как не могла отделаться от смутной тревоги, которая про копошившись целую ночь в ее неспокойных снах, как-то умудрилась просочиться еще и в дневную явь. Целый день все было не то, все было не так и все неустанно валилось с рук. Даже, всегда спокойный и невозмутимый, Влад, проведя очередного посетителя, устало подошел к окну и простоял так задумчиво минут пять, глядя на закат и нервно постукивая пальцами по стеклу.
Затем, решительно взмахнув курчавой шапкой волос, которой позавидовала бы любая женщина, захватил очередного своего клиента, по пути поцеловав Злату в чуть бледноватую сегодня щеку, решительно удалился в своей кабинет. А дальше, все чувства притупились и последние два часа приема прошли как обычно: по черепашьи медленно и казались нескончаемыми.
Смертельно уставшая, Злата, выпроводив последнего больного, успела отойти от двери лишь шагов на пять, как раздался входной звонок.
«Что-то опять забыли», - лишь успела беспечно подумать она, распахивая дверь и тут же, получив удар по голове, потеряв сознание, рухнула на мягкое покрытие пола.
Готовивший, в это время, на кухне ужин, Влад, несмотря на шум закипающего чайника, уловил все же какой-то звук и выглянул в коридор и, тут же, трое непрошеных гостей с хорошо знакомыми ему расширенными и затуманенными зрачками наркоманов, набросились на него.
Сопротивление было отчаянное, но короткое и победа осталась за большинством. Но за те пару минут, пока нападавшие в ближнем бою дубасили, обреченного на поражение, Влада, он сумел прочитать их, немного рассеянные наркотическим туманом, мысли.
«Забрать все деньги и драгоценности, а в квартире оставить два трупа», вот такую установку своим хладнокровным убийцам дал один из главарей столичной наркомафии, у которого Влад своими исцелениями успел отобрать несколько богатых и очень влиятельных клиентов.
«Я просто обязан спасти жену и будущего ребенка, приказал себе Влад, изнемогая от невыносимой боли, - но, для стойкого внушения бандитам, мне нужен ближний контакт со всеми вместе, хотя бы с минуту», - и мозг его стал отчаянно искать выход, казалось бы, из патовой ситуации.
Тем временем, двое из нападавших, подчиняясь приказу долговязого главаря, бесцеремонно подхватили под мышки, казалось бездыханное, тело Влада, затянули его в гостиную, (которая служила комнатой приема больных для Златы) и бросили на пол прямо перед огромной массивной, из красного дерева дверью, ведущей в его кабинет. Центральные скелетные бруски двери были более темного тона и высились над лежащим на полу Владом громадным деревянным крестом. Рядом, у двери на полу, стоял, оставленный плотниками, переделывающими лоджию, ящик с инструментами, из которого зловеще поблескивая выглядывали длиннющие гвозди.
Что-то темное и смутное зашевелилось в мозгу Влада и душа его содрогнулась от принято го им решения.
6 глава
планета Земля, Украина, Киев, 2001 год, время и место тоже.
Борис Самуилович Гоцман был мудрым и, как следствие, не бедным евреем, о чем свидетельствовало хотя бы одно то, что проживал он со своей женой, Ниной Владимировной, в таком шикарном элитном доме.
Борису Самуиловичу было уже за шестьдесят, чего не скажешь по его хорошо ухоженной внешности и спортивному телосложению человека, для которого физический труд ассоциировал лишь с вождением некогда отечественной и некогда престижной машины «Волга» да весенней вскопке пары соток сада на загородной дачке.
Детей у Бориса Самуиловича и Нины Владимировны было двое. Вот именно они (сумевшие благодаря, полученным за родительские деньги за границей, знаниям и связям, вернувшись на родину, стать людьми состоятельными и значимыми) и купили постаревшим родителям шикарную квартиру в престижном районе, но на иномарку денег подзажали. Мол, не чего форсить на старости лет и на старенькой, но еще надежной, «Волге» до кладбищенской оградки докатятся.
Последние годы дети, с внуками закрутившись в карусели текущих дел, редко баловали родителей своим посещением. Но продукты стабильно и еженедельно доставлялись, приносились и заносились прямо в квартиру. Так что, Борис Самуилович и Нина Владимировна, слава богу, не опустились пока до бегания по магазинах. Чего нет, того нет. В общем, сытая размеренная старость, чего еще желать пожилым людям.
Детективы, эти всякие уголовные сериалы и телевизионные новости, Гоцманы никогда не смотрели. Только комедии и развлекательные программы. Особенно Борису Самуиловичу нравилось супер-шоу «Первый миллион», так как в пресловутые те времена миллион ему собрать, увы, не удалось и ни из-за детей (детей Борис Самуилович несмотря на свою зажиточность держал всегда в строгости), и ни из-за ума (ума у Бориса Самуиловича всегда было с избытком, не даром же он с полжизни проходил в разряде различных советников), а из-за тогдашнего «несовершенного» законодательства.
Вот и сегодня, предваряя начало любимой передачи, Борис Самуилович решил вздремнуть часок, но не судилось. Лишь только он начал дремать, как чей-то знакомый властный голос сурово приказал ему: «Вставай Борис Гоцман, настала пора великой твоей миссии на земле: снять с соплеменников многовековое тавро ... »
Борис Самуилович испуганно вздрогнул и проснулся.
Жена продолжая тормошить его за плечо нежным, но не допускающим апелляции, голосом попросила:
- Встань и сходи к соседям. Там уже с полчаса какой-то шум, а теперь еще и ребенок плачет, а дом как будто вымер.
- Если все в порядке, не забудь извиниться за беспокойство, напутствовала Нина Владимировна, выпроваживая за двери мужа, который, скорее по привычке, слегка упирался.
Дверь в квартиру Стороженков оказалась не запертой и Борис Самуилович, с нахлынувшим беспокойством, робко приоткрыл ее.
На мокром, с пятнами крови, полу, почти у самой входной двери, лежала совершенно обессилившая Злата Стороженко с окровавленным ртом. «Наверное, зубами перекусила пуповину», - подумал Борис Самуилович, увидев рядом только что родившего ребенка.
Увидев и узнав вошедшего, Злата расслабилась, и из окровавленных уст молодой мамы вырвался вздох облегчения и прошептав едва слышно: «Там Влад, скорее», - она в который раз за сегодняшний вечер потеряла сознание, так и не дотянувшись рукой, чтобы поправить задравшийся подол халата.
Сначала, задергавшись между полуголой соседкой и голым ребенком, Борис Самуилович все же, по укоренившийся привычке не перечить женщинам, направился в гостиную. «В квартире тепло и мальчику не будет худо», - успевши заметить пол ребенка и обрадоваться за соседей, как за своих, решил он.
Прибитое сто пятидесятимиллиметровыми гвоздями к двери, тело Влада привело, всегда здоровое, сердце Бориса.
Самуиловича в предынфарктное состояние, но сил дотянуться к телефону у него все же хватило.
Эпилог
На Марсе снималось кино. Отсняв первые двадцать пять серий первого марсианского натурголографического сериала на планете Земля, съемочная группа перебралась на Mapc-l в новоиспеченный подземный марсианский Голливуд.
Званка и Андрей Тимофеевич, Злата и Влад Стороженко в этом сериале играют самих себя.
В игре родителей, прошедших стажировку в американском Голливуде, было больше актерского мастерства, а в дебютировавших Златы и Влада - подкупающей жизненной правды.
На Земле же Николай Андреевич Стороженко, получивший, наконец-то, воплощение своей мечты, перекочевал из Киева в Богуславу и, ставши наследственным богуславским целителем «Дари», вместе с удочками, молодушкой женой «перетащил» туда и свою, никогда еще не подводившую, «крышу» и, теперь, все дни напролет, проводил на рыбалке то у горной речушки, то у многочисленных лесных озер. Прием немногочисленных богуславских и «залетных» больных он полностью перепоручил своей нестареющей тетке Роксане и, незнающей куда девать избыток энергии, жене Марии Петровне. Но его жене и этого оказалось мало. Она взяла да и выкупила в долгосрочную аренду 50 га окрестных неугодий, в которые вошла и долина Одичавшего Отшельника и озеро Безумства.