Мимо проехал троллейбус. Бори заглянула в него, но в кабине водителя сидел не отец, а крестный Келемен, так что она спокойно перебежала на другую сторону улицы. Огромное здание универмага «Радуга» сияло в быстро наступивших сумерках освещенными окнами. Их свет манил к себе Боришку, как заблудшего путника далекий огонек. На улице было много народа, больше чем обычно: возвращались домой ребята и девочки из их школы, а со стороны площади шли и вливались в толпу «эперьешевцы» из гимназии. «Может, я успею еще догнать Сильвию, — подумала Боришка. — Ведь если она уже будет дома, мать, того и гляди, еще не пустит ее со мной, а тогда я сумею забежать к ней только через несколько часов, и совсем не останется времени на покупки…»
Платье ожидало ее в витрине. Бори смотрела на него, как на свою старую знакомую, которая хотя и не может сама разговаривать, но узнает ее. Таким красивым Боришке еще никогда не казалось это платье, как сейчас. Под свинцово-серым небом, как бы отделенным прозрачной пеленой падающих снежинок, оно ярко выделялось на фоне серебряных и золотых елочных украшений, сверкающих в витрине. Пол витрины был устлан искусственным снегом; на нем стояли маленькие санки, а вокруг были разбросаны дорогие украшения, словно какой-то щедрый волшебник предлагал их в подарок всякому, кто только пожелает. Боришка бросила быстрый взгляд на платье, точно накоротке поздоровавшись с ним, и тут же отвернулась. Напротив «Радуги» помещалась гимназия Эперьеша, и Боришка смотрела на ворота. Сильвия имела обыкновение уходить из класса последней; после занятий она забегала в туалет, приводила там прическу в порядок и слегка подкрашивала губы.
Наконец она появилась. На ней была синяя дубленка; под мышкой — светло-коричневый портфель; на руках — красные перчатки. Сильвия ходила с непокрытой головой — на ее высокой прическе оседали снежинки.
Боришка побежала к ней, не обращая внимания на красный свет светофора, — ей некогда было дожидаться, пока он покажет зеленый. Полицейский, увидев, как она лавирует между машинами, даже погрозил ей своим жезлом. Снова проехал троллейбус, — лишь бы ее не узнал кто-нибудь и не передал отцу!
Только сейчас она почувствовала, как недоставало ей последнее время Сильвии: за минувшие две недели ее подружка почти не находила для нее свободной минутки.
Еще издали Боришка принялась махать сумкой, чтобы Сильвия заметила ее и поняла, что произошло какое-то радостное событие. Сейчас она, конечно же, засыплет ее вопросами — ведь Боришка никогда так не бежала к ней навстречу.
Сильвия молчала.
Между ними лежала какая-то странная тишина, которая была тем удивительнее, что вокруг них все бурлило и гудело в предпраздничной суете. Эта тишина, словно окутавшая их, была непонятна и томительна. Сердце Боришки сжалось от жалости. Может, у Сильвии плохие отметки: к ней, бедняжке, всегда придираются преподаватели.
— Ну, и у вас начались каникулы? — спросила Бори и тут же покраснела от смущения: разумеется, такую глупость только она могла спросить — ведь ей прекрасно известно, что во всех школах Венгрии с сегодняшнего дня каникулы.
Сильвия даже не ответила на этот вопрос, прекрасно понимая, что Боришка не за тем встретила ее, чтобы спросить о каникулах.
— Ну, что случилось. Малышка?
Если бы можно было все так легко и просто рассказать! Однако скованность уже пропала — с Боришкой говорила прежняя Сильвия, интересующаяся всем, что касается ее подружки. Торопливо и сбивчиво, проглатывая слова, Боришка начала рассказывать:
— Наконец-то приехал Рудольф. Он, наверное, купил там себе новое зимнее пальто — я обратила на это внимание, когда он выходил из такси. Ведь я говорила, что он вернется к праздникам?.. Сильвия, спланируй, пожалуйста, сегодня свое время после обеда так, чтобы нам вместе походить по магазинам и сделать покупки. У мамы, к сожалению, нет вкуса — ей всегда нравились лишь практичные вещи, а для меня страшно важно, чтобы я могла с кем-нибудь посоветоваться при покупке платья. И даже не потому, что я боюсь одна делать покупки, а, главное, потому, что хорошо, когда на тебя в новом платье кто-то посмотрит со стороны и скажет свое мнение. С туфлями-то дело проще — тут сама сразу почувствуешь, удобны ли они, хороши ли на ноге, а платье нужно выбирать вдвоем… А когда мы купим все для меня, я попрошу тебя помочь мне выбрать подарки для родителей и Цилы с мужем. У тебя будет время? Может, и тебе нужно будет чего-нибудь купить?
Сильвия вдруг закрыла глаза и остановилась.
Боришка недоуменно смотрела на подругу, — длинные черные, плотно сомкнутые ресницы придавали ее лицу какое-то таинственное выражение. Будто она только что заглянула в большой мир и, ослепленная, сомкнула веки, чтобы дать отдохнуть глазам. «Как она любит меня! — подумала Бори. — Как она мне во всем сочувствует! Кучеш, например, только хихикает да рисует веночки из цветов над головой Рудольфа, Фалуш тоже не принимает дело всерьез, да и остальные из звена… А Ютка так вообще от всего отмахивается».