Пум! Пробили часы на колокольне.
Боришка чуть приподняла ресницы. «Бегают тут всякие, не дают отцу заснуть. Интересно, долго они еще тут будут куролесить, красть мое драгоценное время? Так и до рассвета пролежишь в ожидании. Вот уж никогда не думала, что однажды и буду горевать по работе, которую мне необходимо сделать…»
Со второго этажа, из квартиры тети Диль, по дому расплывается аромат свежемолотого кофе. Полуночница тетя Диль отставляет в сторону чашку, прислушивается некоторое время к звукам на лестнице и распахивает дверь в коридор.
— Здравствуйте! — слышит она вежливый голос Варкони, стоящей со щеткой наверху стремянки, напротив овального окна.
— Что это? — удивляется Дильне.
— Рабочая бригада, — отвечает Николетт и улыбается во весь белозубый рот.
— Вы что, с ума посходили? — недоумевает Диль. — В такую позднюю пору?
— Сейчас только прислали! — отвечает Николетт.
Диль, пожав плечами, удаляется. Наверное, так оно и есть, кто знает. Говорила же ей госпожа Ауэр, какие ужасные вещи творятся у них в районе. Например, Галамбош, седая, почтенная с виду женщина, работает в соседней молочной, а на самом деле настоящее чудовище: живьем готова съесть своего сына. После этого Диль про себя твердо решила больше не покупать у этой Галамбош никаких продуктов, хотя раньше только к ней в лавку и ходила. Бедная Марго, сколько у нее забот с этой скоропалительной помолвкой! «Так что, — вздохнула Диль, — у нас теперь всякое возможно. Воистину всякое! Ночью рабочая бригада может заполонить весь дом! И какая бригада — из школьниц! А Чисар еще трезвонит на всех собраниях, какие большие у нас в Венгрии после Освобождения достигнуты успехи в деле охраны здоровья детей».
Варьяш был вне себя от возмущения: в подвале, куда его откомандировали работать, до него еще кто — то потрудился и навел идеальный порядок. Никакого дела для него не оставили. А Варьяш раззадорился: ему бы сейчас так поработать, чтобы по-настояшему устать: носить, грузить, подметать, наконец. «Ах, злодей, кто же это успел меня опередить? Вот и стой теперь, как безработный! Наверное, всё она, будущая комсомолка, образцовая пионерка, которая чертила поэтажные планы и распределяла работу! Она, видите ли, хочет преподать урок Боришке Иллеш, привить ей чувство коллективизма. Тоже мне доморощенный воспитатель!»
А впрочем, почему «доморощенный»? Вон как она подгоняет этих своих хохотушек, так что у них уже язык через плечо!
И на первом этаже, и во дворе тоже царил порядок. Украшенный принесенными из цветоводства еловыми ветками, сарайчик дяди Иллеша сразу стал напоминать этакий охотничий домик. Прилежная Элек вычистила даже снег из водосточного желоба, а сейчас принялась за медные дверные ручки.
Но на втором этаже было еще много дел. Давай, давай, Ковач, одними улыбочками не обойдешься, тут вкалывать надо! Варкони тоже закопалась со своим овальным окном.
— А ну, слазь со стремянки, — приказал ей Варьяш, — я его сам открою!
— Окно и вправду не поддавалось, пришлось применить силу.
А теперь быстро на третий этаж!
— Эй, Фалуш, ну как же ты моешь полы?
Шуран, разумеется, тоже не может открыть окно. Варьяш быстро вскакивает на стремянку, и они чуть не валятся с нее оба. Шуран завизжала, выронила ведро. Бум! Все, теперь весь дом проснется!
У Тоотов за дверью тишина — значит, крепко спят. Дядя Габрик высовывает голову из двери, но, увидев Варкони, мирно бормочет что-то себе под нос, гасит свет и исчезает. Увидел старик, что не воры, и успокоился. Услышав громыхание ведра, вышла на шум и тетя Чисар. Посмотрела вниз, вверх, на четвертый, — повсюду кипит работа.
— Как закончите, ребята, все ко мне! Будем чай пить! — говорит она.
Девчонки щебечут в восторге, а Варьяш готов лопнуть от злости: думал, вот уже конец этому балагану, а тут еще одно мероприятие!
— Миклош! — слышит Варьяш голос Чисар. — Мне Ютка говорила о тебе и о твоем отце. Отца мы попробуем устроить в мастерскую для инвалидов. Там и общежитие удобное для них. А тебе надо помочь обязательно закончить школу. Дадим тебе место в интернате.
Варьяш, весь кипя от возмущения, взбегает на четвертый этаж. Предательница! Успела разболтать тете Чисар все, что он ей простодушно поведал. Ну, погоди!
Козма уже почти закончила работу. Кучеш до блеска вымыла окна и теперь масленой тряпкой протирает чугунное литье перил. Ютка спускается с чердака, тоже управившись с делами.
И вот наконец на лестнице повсюду выключен свет, стремянку вынесли на балкон Чисар. Хохотуньи уже облепили овальный стол, и хозяйка потчует их печеньем.