— Ондрей, сколько стоило вино?
— А что?
— Не хочу оставаться у тебя в долгу.
— Ты подумай! — Ондрей повернулся к водителю. — Вы его слышите?
— Нет, — сказал длинноволосый юноша в кожаной куртке. — В микрофоне шумит.
Томаш услышал голос Бироша. Он доносился до него словно из другого помещения. Отдаленный, отгороженный стеной, неосязаемый. Он благодарил его и объявлял перерыв.
Зал опустел.
«Пошли выпьем кофе», — предложил Бирош.
Вниз по лестнице они сошли в подвал, где находился небольшой буфет. Все столики были заняты. К раздаточному окну стояла большая очередь, и буфетчица нервничала.
«Люди, не напирайте! У меня не десять рук. Я не могу обслуживать всех сразу. Не можете вы приходить постепенно?»
«Пани, у нас перерыв», — сказал высокий мужчина, у которого лоб переходил в лысину.
«У меня никогда не бывает перерыва, — сказала буфетчица. — Если вы думаете, что моя работа мед, станьте на мое место. Постойте тут, среди этих вонючих сыров, и у вас сразу пройдет охота есть второй завтрак».
«Мне не нужен второй завтрак, — сказал высокий. — Врач велел мне скинуть вес, поэтому я воздерживаюсь. Но кто там выдержит без кофе?»
«А вы поспите, куманек, — сказала пожилая женщина в очках. — Я так всю дорогу вязала».
«Ну вот, пожалуйста, — сказала буфетчица. — Они там вяжут, а я им вешай рыбный салат!»
Томаш поежился и сказал Бирошу:
«Не будем стоять. Обойдемся».
«Ну, как хочешь, — сказал Бирош. — Я думал, ты совсем дошел».
Счастье еще, что в подвале полумрак, подумалось Томашу. По-видимому, меня никто не узнал. По-видимому, им не пришло на ум, что вот я стою в той же очереди и вперяюсь взглядом в пыльные банки с маринованными огурцами, чтобы не смотреть им в глаза. Но что, если они меня узнали и нарочно дают мне понять, что я для них просто тень, смешной призрак, который хотел поразить их воображение, а вместо этого стал посмешищем? Однажды он видел в поле пугало, которое выглядело так симпатично, что воробьи устроили себе в его шляпе гнездо.
Они вернулись в вестибюль и пристроились около высокой урны.
«Ты не закуришь?» — спросил Бирош.
«Нет, — сказал Томаш. — Я не курю».
«Вот видишь, — сказал Бирош. — Даже этого я не заметил. Такой из меня директор».
«Я никогда не курил, — сказал Томаш. — Не научился».
Бирош поиграл зажигалкой, но потом, словно раздумав, сунул сигарету обратно в пачку.
«Ты прав, — сказал он. — Правильно делаешь, что не куришь».
Зазвенел звонок.
«Надо идти, — сказал Бирош. — Совсем как в школе. Или в театре».
«Как в театре, — сказал Томаш. — Только я никудышный актер».
Он вспомнил, как они с Верой были однажды в опере. В зале стояла нестерпимая духота, на сцене полумрак, и музыка действовала усыпляюще.
«Пойдем домой», — сказал он после первого действия.
«Почему? — Вера посмотрела на него с удивлением, — Тебе не нравится?»
«Меня это угнетает», — сказал он.
«Уходи, — сказала Вера. — А я останусь».
И как сейчас, зазвенел звонок. Зрители поспешно возвращались на свои места. Давка у входа отделила его от Веры. Он видел, как она идет не проходу, как пробирается к своему месту в середине ряда. Люди с охотой вставали перед ней, давая дорогу.
«Вы не войдете?» — спросила капельдинерша, которая уже держалась за фигурную ручку, собираясь притворить мягкую, бесшумную дверь.
Он вздрогнул и только тут заметил, что остался в фойе одни. Огни в зале уже меркли, раздались аплодисменты, приветствующие дирижера.
«Нет, — лицо его залилось краской, — не могу. У меня билет на ночной экспресс, мне нужно ехать на вокзал».
«Жалко, — сказала капельдинерша. — Второе действие божественное. Я всегда на нем плачу».
«Я знаю эту оперу, — солгал он. — Она действительно божественна. Но мне нельзя опоздать на поезд».
«Когда приедете в следующий раз, лучше остановитесь и гостинице и уезжайте утром».
«Постараюсь, — сказал он. — Но когда едешь в командировку, не всегда можешь выбирать».
Даже через обитые двери доносился гром оркестра.
«Это увертюра, — сказала капельдинерша. — Второе действие тоже имеет увертюру. У вас есть программка?»
Он пошарил в кармане.
«Нет», — сказал он, хотя хорошо помнил, что перед началом спектакля купил ее и дал Вере.
«Хоть программу вам надо иметь, — сказала капельдинерша. — Там вы прочтете содержание остальных действий».