Вариантов у меня было мало, и ручку я теряю в любом случае, но я узнаю, кто ее взял. Мне пришлось согласиться.
– Да, – отвечаю ему с надеждой, что я смогу хотя бы узнать, кто ее украл.
– Я! – ответил мне нагло Паша.
Вот я и узнал…
Тима и Толян
Растаяло лето, как утренний летний туман в лучах рассветного солнца. Начались проливные осенние дожди.
Я опять оказался там, где и каждый год в это время. Там, где я не хочу быть и мечтаю поскорей свалить отсюда. В школе. Первое сентября.
Все, кто должен был получить среднее образование, свалили, и остались те, кто хотел поступать в институт. Но проблема в том, что мы не могли сразу перестроиться на учебный процесс из-за каникул. А еще из-за того, что предыдущие восемь лет нас было больше, и те, что ушли, делали учебный процесс, скажем помягче, несколько своеобразным, а вернее, мы не учились, а ждали, когда эти гоблины уйдут, а мы останемся и сможем нормально учиться.
Потому что в их присутствии учиться было невозможно.
Ну да ладно. Первое сентября. Последний урок. Все предыдущие уроки мы громко говорили, смеялись и обменивались впечатлениями о прошедшем лете. В классе стоял постоянный гул на всех уроках. Учителя не обращали на это внимания. Раньше было гораздо хуже. Раньше их могли оскорбить, ударить или кинуть в них что-нибудь. А мы были интеллигентной публикой, почти ботанами по сравнению с теми, что ушли. Так что они не парились особо, а кто-то даже просто сидел и читал книжку, ожидая, когда кончится урок. Иногда только делали нам замечания, когда мы переходили на крики и бурный смех.
– Ребята, директор ходит по школе. Тише, пожалуйста. Вам оно надо, чтобы она зашла? Мне вот нет.
Так вот, сидим мы на биологии. Я на последней парте, все уже со всеми обсудил. Походил по классу. A биологичка была новая. Нет, она пришла еще в прошлом году и поняла, что было со школой раньше, но почему-то решила добиться от нас дисциплины в первый день учебы. Наивная. В общем, она была уже красная, как помидор, пытаясь нас угомонить, призвать к порядку и усадить на места. В классе было броуновское движение. Смотрю я на этот помидор, и вдруг в окно стучит кто-то. Я смотрю в окно и, не сдерживая себя, в голос кричу, хотя понимаю, что они меня за закрытым окном не слышат:
– Ба! Какие люди!
Толян и Тима висят в окне, на карнизе, со стороны улицы. Первый этаж же. И руками мне машут, типа открывай окно. Ну я открываю и… вылетаю в окно моментально, потому мои дружбаны ловко и технично вытягивают меня в четыре руки из класса через окно на улицу и аккуратно ставят на землю, бережно поправляя съехавшую от таких перемещений форму.
– Миха, здорова! Какие дела? А? Пошли гулять, мы все, отучились в путяге уже, – говорит мне Толян.
– Да, Мих, давай закругляйся! Гулять пошли! – вторит ему Тима.
В этот момент в окне появляется уже бордового цвета лицо биологички, и она каким-то фантастическим фальцетом, сродни сирене скорой помощи, орет:
– Краснов, ты что тут устроил? Марш обратно в школу, быстро!
– Слышь, коза, закрой варежку, иначе я тя враз урою, прямо щас, поняла? – это Толян пояснил биологичке, что с ней будет, если она не замолчит.
Так как она прекрасно знала, что он это легко может сделать, и, поняв, что перегнула палку с криками, резко замерла и начала тотально белеть.
– Не видишь, мы со своим другом базарим, так что окно закрой и вали отсюда, не мешай, – спокойно пояснил ей Толян.
Толян был спокоен и уверен в себе, он был крепок, опасен, и биологичка для него была всего лишь маленькой слабой женщиной по сравнению с теми трудностями и опасностями, с которыми он успешно разбирался на улицах нашего района. И это знали все: участковый, наша директриса и все учителя в школе. Да и почти все в районе знали Толяна и его подвиги. Вдобавок его отец был ментом, ну так, к слову.
Биологичка, белая, как мел, не произнеся ни слова, аккуратно закрыла окно и пошла куда-то вглубь класса. Нам уже не было видно, куда она там пошла.
– Давай, Мих, бери сигарету. Как у вас все прошло-то сегодня в школе, а?
Вот так мы стояли, курили и обсуждали наши детские, по сути, проблемы, смеялись.
Мы были разные, но мы были друзьями. Они не раз выручали меня на улицах нашего района и в школе, когда мы еще все учились вместе.
Просто мы немного рано повзрослели в то непростое время.
ИЗО
Так случилось, что учился я не только в обычной школе, но еще и в художественной. Это значит, что рисовал я неплохо, а для школьника – и вовсе изумительно. Портрет любимого футболиста – легко, картинку из мульта – да запросто. Воинов всяких, музыкантов или запрещенную в то время эротику – без проблем.