- Не понимаю, зачем это нужно? - сказала Аня, но Багадур знал, что она уже на все согласна, а говорит просто, чтобы прошел холодок, который возник между ними в последние дни из-за рождения.
- В чем дело? - вдруг спросил отец. Почему-то у него было перевязано горло.
- Ты зачем горло забинтовал? - поинтересовался Багадур. Отец молча ждал ответа на свой вопрос.
- Багадур за осетриной хочет съездить в Бильгя, - сказала Аня.
- Ты мне лезвие обещал, - повернулся отец к Багадуру, он всегда делал вид, что не слышит, что ему говорит Аня, даже если сам ее о чем-то спрашивал, зачем тебе осетрина?
- Рафику пять лет исполняется десятого, - сказал Багадур. - хочу гостей пригласить. Пятилетие один раз в пять лет бывает.
Отец ничего больше не сказал и подул на баклажаны, чтобы быстрее остыли.
- Ребенку это не нужно, - сказала Аня, - придут только взрослые люди... Если придут...
Она не посмотрела на Багадура, когда произнесла эти слова и сказала их как-то незаметно, не желая его обидеть. И он не обиделся, но вдруг подумал, что, пожалуй, слишком поторопился накупить выпивки, ведь может так получиться, что ребята опять не найдут времени прийти, будут заняты делами, или вообще их нет в городе. Это вполне возможно, еще только начало сентября, многие не вернулись из отпусков... Багадуру стало неудобно за свою торопливость.
- Лучше купить ребенку подарок, - продолжала Аня, - и позвать в гости его товарищей со двора, это ему гораздо больше понравится.
- Неправильно говоришь! - вмешался в разговор отец, резко отодвинув от себя баклажаны, - мелко думаешь. Есть мелкая политика государства, есть высшая; тактика и стратегия, - он гордо посмотрел на Багадура.
...Конечно же надо было сперва выяснить, в городе ли ребята, есть ли у них время, а потом уже тратить деньги на водку и коньяк, ругал себя Багадур, опять он может попасть в глупое положение из-за свой торопливости.
- Думаешь, государству нужны праздники? - сказал отец, он так и не повернулся к Ане, хотя говорил для нее. - Нет! (Эти деньги можно потратить на тысячу других вещей, если заниматься мелкой политикой, с точки зрения желудка, так сказать. А с точки зрения высшей политики праздники нужны, это энтузиазм. Ты думаешь, это все просто? Как бы не так, поэтому вы совершаете ошибки на каждом шагу. Русский язык преподавать легко, а есть вещи посложнее!.. - отец с сожалением посмотрел на Багадура: мол, твоя жена как хочет вертит тобой, необразованным дураком, но есть люди в этом доме, которые все видят и понимают, и пусть она не думает, что умнее всех.
- Ладно, ладно, - скривил лицо Багадур, - не выходи из себя, высшая политика... Рафику пальто нужно купить, какая тут высшая политика? - он уже давно не придавал значения "умным" разговорам отца, с тех пор, как одно его заявление попало в руки матери Эльдара, тети Лейлы, и она нашла в нем много ошибок - выяснилось, что отец малограмотный человек, хоть и работал когда-то прокурором.
- Вы что хотите, чтобы я не доел эти баклажаны? - спросил отец. - Хотите, чтобы кусок застрял у меня в глотке? Не увидите этого никогда, вы раньше подохнете! - он схватил баклажаны и, делая вид, что они обжигают ему руки, побежал в свою комнату.
Аня тихонько, чтобы не слышно было в комнате, рассмеялась, Багадуру было не до смеха.
- Не обращай на него внимания, - сказала Аня, - в конце концов не придут не надо. Пригласим родственников.
- Почему не придут?! - вдруг закричал Багадур, - кто сказал, что не придут?! Замолчи! Везде нос свой суешь! Вари свой обед, остальное не твое дело...
Когда он все это кричал и видел при этом, как сморщилось от обиды лицо жены и на глазах ее появились слезы, он понимал, что не то кричит, и удивлялся, что такие глупые и несправедливые слова орет, надув жилы на шее, как буйвол, но остановиться не мог, а наоборот, разозлился еще больше - но уже на себя - и, хлопнув дверью, поехал в Бильгя за осетриной...
На вокзале он долго читал расписание электрички, потом автобуса и никак не мог понять, на чем доедет быстрее: автобус уходил позже, но более короткой дорогой. Голова совсем не работала.
Поехал на электричке. Через сорок минут в Загульбе понял, что совершил ошибку, потому что из Загульбы в Бильгя электричка ходит только в два часа раз, а на автобусе он попал бы туда сразу.
Пришлось ловить попутную машину. Спросил у шофера, где можно взять осетрину. Тот назвал ему место, которое он и сам знал, - у магазинчика на краю дачного поселка, рядом с переездом через линию электрички.
- А еще где? - спросил Багадур.
- Трудно сейчас с осетриной, - сказал шофер, - три дня норд дул, рыбаки в море не выходили. Только у кого бассейн во дворе есть, у них, может быть, осталась рыба.
Он назвал Багадуру дом человека с бассейном, у которого, по его мнению, осетрина всегда бывает.
У магазинчика осетрину не продавали. Старик-продавец, сидевший в тени на ящике из-под лимонада, слово в слово повторил то, что сказал шофер, и назвал дом того же человека.
Багадур пошел в селение. Пришлось снять туфли, в них набивался песок. Через пять минут, мокрый от пота, он весь покрылся пылью, на зубах хрустел песок. Хорошо, что он не одел брюки от черного костюма.
Время от времени дорога раздваивалась, и каким-то чутьем Багадур выбирал одну из них, то правую, то левую, и, как в конце концов оказалось, правильно. Дорога вывела его на маленькую площадь между несколькими домами, окруженными каменными заборами. Песок здесь был неглубокий, под ним чувствовался твердый грунт.
Дома были двухэтажные, с застекленными верандами. У одних ворот стояла "Волга", у других - молодой ишачок. Багадур с ними прошло. Я с ними вырос. Почему я не могу потратить для них сто пятьдесят - двести рублей? Неужели я такой крохобор! Хорошо, в детстве они меня угощали, а теперь неужели я один раз не могу отплатить им тем же. Что, я не человек, что ли? Они, наверное, думают: как был Багадур нищим, так и остался, образование не получил, еле на хлеб себе зарабатывает. А я хочу, чтобы они пришли и убедились, что нет хорошо живет Багадур, и увидели мой дом, мою семью, моего ребенка, порадовались за меня, выпили вместе со мной. Правильно я говорю, мама?
- Правильно, сынок, правильно.
- Я не хочу отрываться от своих товарищей! - тут Багадур обратил внимание, что говорит очень громко, почти кричит, а окна во двор открыты и соседи могут подумать, что у них скандал.
- Никто тебе не говорит, чтобы ты отрывался от товарищей, - тихо сказала из кухни Аня, - я давно с тобой согласилась. А ты сам раскричался и ушел...
Багадур встал.
- А почему я раскричался? - спросил он и пошел в кухню, - я же не железный...
Кончилось все хорошо. Решили, что он сегодня же вечером начнет приглашать гостей, завтра утром возьмет мясо, а остальное не его дело - все сделают женщины. Но он все же сказал, что, если времени хватит, он и за осетриной съездит. И шашлык будет делать сам, никому он его доверить не может.
В старом дворе у всех были телефоны. У Эльдара с Рамизом он стоял с довоенных времен, остальным поставили, когда заработала АТС-2. Поэтому, прежде чем поехать туда, Багадур решил позвонить к родителям Эльдара, предупредить, что собирается к ним, и узнать телефоны двух товарищей, с которыми он несколько лет назад познакомился в цирке через Фаика, Рамиза и остальных ребят. Он знал, что ребята продолжают с ними дружить, и поэтому решил и их пригласить, чтобы всем было приятно. Один, Октай, работал в Госплане, другой, Тофик, директором универмага. Оба были года на два старше Багадура, оба семейные, несколько раз он бывал с ребятами у них в гостях и давно хотел как-то отблагодарить их за гостеприимство. На свадьбу он их пригласить не смог, все же они были не очень близкими ему товарищами, а новая квартира хоть и трехкомнатная, но еле хватило ее на родственников с той и другой стороны. А день рождения Рафика - как раз удачный случай оказать людям уважение...