И тогда я подумал о Мэйбл. Она была секретаршей Кендалла уже много лет. Она знала о нем больше, чем кто-либо. Если у него и было какое-нибудь убежище, она должна была знать о нем. Оставалось только узнать, захочет ли она сказать об этом.
Мэйбл Блисс жила с матерью в старом деревянном доме совсем рядом с паромной переправой. Я оставил машину перед домом, поднялся по тропинке, окаймленной лавровишней, усеянной насекомыми, и достиг изъеденной жучками лестницы, которая вела к облупившемуся подъезду. Мне открыла мать Мэйбл, старая дама с длинными седыми волосами. Улыбка у нее была симпатичная, несмотря на сильно поредевшие зубы.
– Что вам угодно? – спросила она.
– Я хотел бы повидать Мэйбл.
Мэйбл услышала мой голос. Можно было предположить, что она также слышала новости, переданные по радио. Она начала кричать:
– Закрой дверь, мама, закрой дверь! Это сумасшедший! Он только что убил Кендалла! Он явился меня убить!
Она орала как безумная.
Старуха так резко хлопнула дверью перед моим носом, что от удара затрясся весь дом. Через приоткрытое окно я услышал, как Мэйбл набирала какой-то номер телефона. Должно быть, Мэйбл вызывала полицию. Она могла бы сэкономить на звонке – достаточно было бы высунуться в окно и закричать. Мой преследователь остановился менее чем в пятидесяти метрах. При свете луны на таком расстоянии я не мог различить кто это. Это мог быть Хэп Арнольд или даже сам Дэвид.
Я вернулся к своей машине. У меня была альтернатива: или распуститься и дойти до нервного припадка, как Мэйбл, или, наоборот, собраться и трезво обо всем поразмыслить.
Кендалл был не тот человек, чтобы действовать только под воздействием импульса настоящего момента. Он не был сумасшедшим и должен был понимать, что когда-нибудь он погорит из-за женщин, что он не сможет бесконечно продолжать играть роль жеребца-производителя в чужих конюшнях. Что рано или поздно, но кто-то из обманутых мужей вспылит. Было совершенно ясно: у него имелось место, где он мог бы укрыться и переждать, пока не утихнет скандал. Теперь было дело Тони Мереза – Пел Мантиновер. Оно было поопаснее, чем честь какого-то рогоносца. Кэйд Кайфер, вне сомнения, будет очень недоволен тем, что не сможет больше воспользоваться услугами Тони. Словом, это была очень грязная история. И если у Кендалла было приготовлено убежище, то наступил тот самый момент, когда им надо было воспользоваться. Он мог служить трамплином для того, чтобы покинуть штат, а затем и страну.
Но если он и имел такое убежище, то где? Не будучи столь же хитрым как он, я знал несколько мест на побережье и на ближайших островах, где человек мог скрываться годами и где никто бы его не разыскал.
Я вернулся в центр города. Можно было предположить что какая-нибудь из любовниц Кендалла знала, где он мог спрятаться. Из них я знал только Лу. Если я не ошибался, Лу жила в отеле «Фламинго».
Это был старый дом, без претензий. Находился он недалеко от делового центра. Лет двадцать назад «Фламинго» был самым красивым отелем города. А теперь это была лишь крупная реликвия из белого дерева, украшенная, как свадебный пирог, и почти лишенная комфорта.
Лу за жилье платила сама. В этом не могло быть сомнений. Странная девица: с такой как у нее фигуркой и с привычкой при любом удобном случае пускать в дело свое тело она могла бы снимать четырехкомнатные апартаменты в самом роскошном отеле города.
Я перешел улицу и вошел в холл отеля «Фламинго». Несколько худосочных пальм безуспешно пытались отфильтровать свет лишенной половины ламп огромной люстры с хрустальными подвесками. Десять или двенадцать туристов сидели в античных кожаных креслах. У стойки ночной портье неопределенного возраста читал результаты бегов гончих собак. Я обеими руками оперся о стойку.
– Прошу прощения. Вы случайно не знаете, передал ли ваш дневной напарник мою записку мисс Таррент?
Он повернулся и пошарил рукой в ячейке под номером 301.
– Думаю, что передал. Лу должна была ее забрать, когда вернулась в отель.
Он снова уткнулся в газету. Я побыл еще некоторое время в холле, рассматривая обложки иллюстрированных журналов, прикрепленных к стойке. Потом поднялся на скрипучем лифте на третий этаж. Никто меня не спросил, куда я направлялся. Никто вообще не обратил на меня внимания.
Я подошел к триста первому номеру. Было слышно как за дверью текла из крана вода. Я постучал.
– Кто там? – спросила Лу.
– Мистер «Как Все», – ответил я.
Глава 11
Шум воды прекратился. Некоторое время было тихо, потом Лу открыла дверь.
На ее глянцевой коже блестели капельки воды. К груди она прижимала махровое полотенце. Она смотрела на меня с угрюмым видом.
– Что тебе надо? – спросила она.
Я облегченно вздохнул: она, по крайней мере, не спасается бегством с воплями. Она, несомненно, не слушала радио, не знала, что Кендалл и Мэй исчезли, не знала, что меня считали кровожадным зверем.
– Мне надо с тобой поговорить.
Она посторонилась и пропустила меня в комнату. Я зашел и запер дверь на ключ. Лу долго на меня смотрела, потом развернулась и ушла в ванную комнату. Когда она вернулась, на ней было легкое домашнее платье из хлопка. Молния на платье захватила кусок ткани и застряла. Я отвел ее руки, вытащил материал и застегнул молнию.
– Спасибо, – натянуто сказала она.
– Не за что, – ответил я. – Я старый механик.
Я сел на край кровати и положил шляпу на колено.
– Ты очень на меня сердишься, Лу?
Ее волосы были еще влажны. Она откинула густые завитки, которые упали ей на шею.
– Ты был очень неприятным, – сказала она, не глядя на меня.
– Слушай, Лу. У меня нет ни малейшего желания с тобой ругаться. Бог свидетель, я не для этого пришел. Я всегда думал, что ты очень мила. Я и сейчас так думаю. Но вчера вечером все было не так, как ты мне рассказала, не правда ли? Мы ведь встретились не случайно? Это все подстроил Кендалл, не так ли?
Лу прикусила губу. И вдруг подтверждающе кивнула головой.
– Да. И с того момента я себя презираю. Я в первый раз занималась подобными вещами. Получать деньги за то, что переспала с мужиком! Ты мне веришь?
– Да, я тебе верю. Я не знаю, что меняется, когда за это получаешь деньги, но что-то, видно, меняется. И я знаю, что ты не такая.
Мне показалось, что она разрыдается.
– Спасибо, Джим, – сказала она, садясь рядом со мной на край кровати. – Ты мне тоже нравишься. Именно поэтому я стала так отвратительна самой себе, когда я протрезвела и поняла, что наделала.
Лу положила ладонь на мою руку. Ее пальцы были такими же маленькими и гладкими, как у Мэй. При мысли о Мэй я был вынужден сделать усилие, чтобы не сломаться: Мэй была где-то с Кендаллом. Кендалл был рядом с Мэй.
Лу удивленно сказала:
– Ты весь дрожишь, Джим.
– Сейчас я тебе все объясню, – сказал я. – Сколько тебе дал Кендалл, малышка?
– Пятьдесят долларов.
– Мне хотелось бы, что бы ты рассказала, как все это происходило. Но рассказывай все. Ничего не упускай. Поверь мне, это очень важно.
– С того момента, когда мы вновь встретились с Кендаллом?
– Да, с самого начала.
Лу на мгновение задумалась.
– Так. Выйдя из Дворца правосудия, мы отправились на бифштекс к Стиву и я там поняла сразу, что вечер пропал.
– Как это?
– Так. К Кендаллу подошел Касс Харди и спросил, не сможет ли адвокат с ним переговорить. Они довольно долго сидели у стойки бара, о чем-то говорили, а когда Кендалл вернулся к столику, вид у него был озабоченный, даже напуганный. Он стал пить, не закусывая и много. И каждый раз, когда я пыталась раскрыть рот, он приказывал мне молчать и не мешать ему думать.