К вечеру мы опять без сил, наверно, от воздуха. У Г. Ф. голова болит от насморка, у меня — от забот. Нестабильны показания прибора, я в волнении. А погода и сегодня хороша. Утром мы в ватниках, днем можно загорать в трусиках.
7.04. День в работе. Вечером тихий отдых был испорчен депешей из ВНИИГа, полной расстройств. Мы возбудились и в ответ послали телеграмму на 40 слов, где снимали с себя все обвинения.
8.04. Днем на легком катере «Волга» со скоростью 75 км/час в обществе за-за-заикающегося моториста Володи ездили на Чаткал и Пскем мерить температуру воды. Тепло. Хорошо. Пейзаж — Рерих: вода, горы… Ощущение — блеск! Загораем мордами, мечтаем о полном разнагешении. Но работа прежде всего. Завтра рано утром едем в СЭС в Ташкент, где говорят — тепло и зелено.
Весна пришла с опозданьем,
Криком с утра ишака,
Птиц — над окном щебетаньем,
Гор зелененьем слегка.
Почки так толсто набухли,
Вот-вот взорвутся цветком,
Сапоги заменили на туфли,
Редис продают с лучком.
Солнце с утра далекое
Так днем распаляется,
Что к обеденному сроку
В земле можно жарить яйца.
Местные шубы скинули
И ходят в деми-плащах,
А мы оголенные спины
В солнечных жарим лучах.
9.04. Пятница. Накануне долго спорили: ехать — не ехать, быть или не быть нам в Ташкенте. Я победила: документы для СЭС прибыли, мужчин в цемпотерну в пятницу не дают, значит надо ехать. Г. Ф. долго сопротивлялась, ворчала, говорила, что я ее задавила. Но в 7:30, полные планов на два-три дня, деловых и развлекательных, с набитыми сумками мы ехали навстречу теплу и солнцу в зеленый Ташкент (там +20). Дальше лучше в стихах:
Устав от недельной заботы,
Выбрав удачный момент,
Сняв ватник, платок и колготы,
Собрались на week-end в Ташкент.
Наметили планов немало:
Гидропроект, ОблСЭС,
По старым пройтись кварталам,
С камерой или без,
Поехать к Сережиной маме,
Домой сувениров купить,
Ташкентских родных и знакомых
Посылками одарить,
Письмо на Главпочте проверить,
В экскурсии побывать,
Шубу из норки померить
И плов в «Купалах» пожрать.
Наметив программу эту
В трехдневный выполнить срок,
И, нагрузившись пакетами,
Вышли мы за порог.
В 10 — Сережина мама,
В 11 — ОблСЭС,
В полдень по старым кварталам
С камерой бродим и без,
В час — в «Купалах» побывали,
В 2 забежали в «Проект»,
К 3 всем родным и знакомым
Коробки роздали конфет,
Ровно в 4 с Главпочты
Письма послали домой,
В 5 — посмотрели на шубу
И закричали «Бог мой!»
В 6 — в турбюро мы узнали,
Что посмотреть нам и как,
И, не купив сувениров,
В 7 — возвратились в Чарвак.
Оглохнув от шума Ташкента,
Устав от его кутерьмы,
В горах конец week-endа
Продолжить решили мы.
10.04. Суббота. Проснулись под серым небом. Черт побери! А как же загар? Но днем хилое солнце все-таки показалось. На полу комнаты утроили солярий. Ноги торчат с балкона, сами на ковриках мерзнем, но принимаем воздушные ванны. На базаре — мура. День прошел тихо-мирно. Вечером наконец познакомились с нашим живым будильником — ишаком, что будит нас в шесть утра и ревет под окном по вечерам. Умилились до слез, такой он был худенький — черненький лапочка. Дали имя ему Лагман (не путать с узбекским кушаньем!). Про него тут же созрел стишок:
На горной тропке на крутой
В вечерний час под светом лунным,
Подобно статуе немой,
Стоял у скал ишак бездумный.
В его неразвитом мозгу
Всплывали пестрые картины:
Вот он пасется на лугу
В семье ишаче-лошадиной,
С ним рядом и отец, и мать,
Что не дадут его в обиду.
И жалобно тогда поржать
Он был готов лишь так, для вида.
Людей он знал издалека,
И не имел он с ними дела.
Работал ишачок слегка,
Да и считался неумелым.
Потом он вспомнил про нее,
Про серую свою подругу,
С кем радостно делил житье,
Трудился и бродил по кругу.