— Сяопо! Куда мы бежим? — запыхавшись, спросила Сяньпо.
— Откройте глаза! — приказал Сяопо.
Все остановились, открыли глаза и увидели перед собой высокую гору, а на горе много-много огней. Деревья, стоявшие по обеим сторонам дороги, слегка покачивались и были похожи на зеленые облака. Тут же стоял длиннорогий пятнистый олень, на рогах у него висела сабля. Он, наверное, был здешним полицейским.
— Это и есть Тигровая гора? — обрадовался Наньсин.— Идемте же скорее искать старика Цзао!
— Давайте сначала спросим полицейского, что это за гора? — предложил Сяопо.
— И я с тобой.— Наньсин вместе с Сяопо подошел к оленю.
— Скажи, пожалуйста, это и есть Тигровая гора? — очень вежливо спросил Сяопо.
Олень закричал явно утвердительно.
— А где школа тигров?
Олень рогом указал влево и снова закричал.
— А кто учит тигрят — старик Цзао? — спросил Наньсин.
Олень подтвердил и это предположение.
— Какой ты хороший! Можно, я сяду на тебя? — спросил Наньсин и уже хотел взобраться на оленя, но тот строго посмотрел на Наньсина и покачал головой.
— Наньсин! Ты повежливее! — посоветовал Сяопо, и олень в знак благодарности любезно кивнул ему.
Сяопо отдал честь и пошел назад. Наньсин последовал за ним, очень недовольный тем, что Сяопо не дал ему покататься на олене.
— Это и есть Тигровая гора? — спросила Сяньпо.
— Да, это она,— ответил Сяопо и добавил: — А школа тигрят совсем недалеко отсюда.
— В таком случае я лучше пойду домой, посплю еще немного,— сказал Саньдо, вспомнив злого старика Цзао.
— Раз ты такой соня, зачем пошел с нами? — сказали ему маленькие индусы.
Саньдо ничего не ответил, только поморгал своим слепым глазом.
— Ну что вы медлите? Пойдемте рассчитаемся поскорее с этим противным стариком Цзао! — торопил всех Наньсин.
— Нет, нет! Прежде надо поискать Гулабацзи. Без него мы не найдем ни самого главного тигра, ни Гоугоу.
— Так иди же ищи его! — потребовал Наньсин.
— А где искать? — растерянно спросил Сяопо.
Они долго бежали с закрытыми глазами, и Сяопо теперь не мог сообразить, где они находятся.
— Ну, кто знает, где его искать? — не без ехидства сказали девочки-малайки и рассмеялись.
— Лучше всего опять спросить у полицейского,— сказал, слегка покраснев, Сяопо.
Никто ему не ответил, но все стали искать полицейского и, увидев оленя с саблей, бросились к нему.
— Ты не знаешь, где Гулабацзи? Олень отрицательно покачал головой.
— Кто бы мог подумать! — воскликнул Наньсин.— И олень не знает!
— А почему он должен знать? — прошептали девочки-малайки.
— Пойдемте поищем Гулабацзи сами! — предложил Сяопо.
— Ладно! Только поедем на поезде! Я поведу паровоз,— закричал Наньсин и загудел, как паровоз.
Олень даже подскочил от неожиданности.
— Если паровоз опять поведешь ты, мы не поедем,— сказали девочки-малайки.
— Ну и не надо! Я один поеду! Еще лучше! — сказал Наньсин и побежал на гору.
— Наньсин! Вернись! Ты же не знаешь, куда бежишь! — крикнул Сяопо.
— А ты знаешь? Сяопо промолчал.
— Никто не знает. Бежим! Может быть, встретим где-нибудь по дороге Гулабацзи,— сказали мальчики-индусы и бросились вдогонку за Наньсином, схватив его за хвост.
Никто ничего не мог придумать, и все побежали за Наньсином.
— Внимательно смотрите по сторонам! Если увидите соломенную шляпу — это и будет Гулабацзи! — крикнул Сяопо.
Ребята бежали, глядя то влево, то вправо. Потом проворно и ловко вскарабкались на деревья — ведь они теперь были кошками. Упал только Наньсин, и на лбу у него вскочила огромная шишка. Наньсин потрогал ее и пробормотал:
— Напрасно я согласился стать машинистом. Машинисту некогда смотреть вперед! В этом вся беда!
Спрыгнув с дерева, ребята-кошки стали трогать лапками шишку на лбу Наньсина; давили на нее, давили, а когда шишка перекочевала со лба на затылок, радостно закричали:
— Вот здорово!
Наньсин потер лоб — шишки действительно не было, а пощупать затылок он не догадался.
— Не надо играть в поезд! Так мы никогда не найдем Гулабацзи,— сказал Сяопо, когда Наньсин снова занял место машиниста.
— А что мы будем делать? — закричали все хором.
— Давайте сядем здесь и подождем его. Должен же он прийти когда-нибудь на Тигровую гору,— сказал Сяопо и первым сел на камень.
— Вот и хорошо! — обрадовались девочки-малайки: они очень не любили играть в поезд.