— Хватит вам! — остановил их Сяопо, опасаясь, как бы Гулабацзи не рассердился, и спросил его: — А как это старику удалось привязать тебя?
— Я ждал тебя, а ты все не приходил. И я решил идти один. Старик как раз обучал тигрят арифметике. Я тихонечко присел у стенки. Откуда мне было знать, что он заметит меня? А он увидел и сразу стал спрашивать: «Если одно яблоко разделить на двух человек, сколько каждому достанется?»
— Ну конечно, по половинке,— поспешили ответить ребята-кошки, показывая свою сообразительность.
— Почему по половинке? А я сказал, что кто сильнее, тому и достанется больше.
— Тоже верно! — сказали ребята. Такой ответ показался им мудрым.
— Конечно, верно! — сквозь слезы проговорил Гулабацзи.— А старик за такой ответ привязал меня. Он страшно рассердился, не стал ничего объяснять и крепко привязал.
— А где сейчас старик? — спросил Сяопо.
— Он поит Гоугоу каким-то зельем. Бедняжка Гоугоу!
— Бедняжка Гоугоу! — повторили все хором.
— Надо найти ее,— сказал Сяопо.— Пошли!
— А если нарвемся на старика? Он и нас заставит выпить зелье,— заплакал Гулабацзи.
— А вы не бойтесь,— сказали тигрята.— Надо только чем-нибудь прикрыть рот.
Все вскочили, стащили с Гулабацзи куртку, оторвали по лоскутку и плотно завязали рты.
— Пошли! — громко крикнул Наньсин. Говорить с завязанным ртом было очень неудобно. Гулабацзи знал дорогу и шел впереди, ребята-кошки несли его бревно и веревку.
Подошли к лесу, нашли тропку и долго шли по ней, пока не показалась пещера. В пещере еще горел свет, и кто-то пел удивительно приятным голосом. Деревья, росшие у пещеры, казалось, слушали песню, склонив макушки, слушали внимательно, даже не шевелили листьями.
— Так это же Гоугоу поет! — сказал Гулабацзи.
Все столпились у входа в пещеру и стали заглядывать внутрь.
Там действительно сидела девушка, очень похожая на цветок. На ней было розовое платье, сделанное из лепестков, на голове — шапочка, сплетенная из полевых цветов.
— Гоугоу! Гоугоу! — тихо позвал Гулабацзи. Гоугоу перестала петь:
— Опять ты! Все ходишь и ходишь! Как тебе не надоест!
— Она снова выпила этого зелья! — сказал Гулабацзи.
— А ты поцелуй ее в лоб, не бойся,— предложили тигрята.— Она и придет в себя!
Гулабацзи тихонько вошел в пещеру, обнял Гоугоу и поцеловал в лоб. Она действительно пришла в себя, схватила Гулабацзи за руку и воскликнула:
— Гулабацзи! Где мы?
— В пещере,— ответили ребята-кошки.
— О! Идемте скорее домой! Я не хочу больше жить в пещере! А где мои туфли? Туфли где? — спросила Гоугоу, глядя на свои босые ноги.
Все бросились искать туфли, но так и не нашли.
— Сорвем листьев и обернем ей ноги,— предложил Сяопо.
— Лучше всего листья банана,— посоветовала Сяньпо,— а то у пальмы листья колючие.
В это время кто-то закашлял, а потом заговорил. Все остановились затаив дыхание.
— Я его спрашиваю: если одно яблоко разделить на двоих, сколько достанется каждому? И представь, что он ответил? Он сказал, что не обязательно половина! Не обязательно! Понимаешь? Свяжи его! И не выпускай отсюда!
— Так и надо наказывать этих сорванцов! Покоя от них нет. С утра до вечера ссорятся, совсем учиться перестали! Связать! И никуда не выпускать!
— Вот беда! Это же голос старика Цзао! — Саньдо от страха юркнул в пещеру.
— Ой-ой-ой! Отец пришел! — зашумели тигрята и попрятались за деревья.
— Будем драться! — крикнул Наньсин.
— А что толку! Не одолеть нам его,— с опаской произнес Гулабацзи.
Стук! Стук! Стук!
Это старик бил кого-то трубкой по голове.
— Бежим! — в страхе крикнул Наньсин.
Гоугоу забыла о туфлях и, как была, босая выскочила из пещеры, держа за руку Гулабацзи.
— Давайте опять запустим воздушного змея,— предложили девочки-малайки.— Гулабацзи! Беги быстрее!
Гулабацзи и Гоугоу побежали вперед, а Сяопо и остальные оседлали палки и поднялись в воздух.
В ушах у Сяопо зашумело. Его швыряло из стороны в сторону, вокруг что-то страшно шумело и трещало. Сяопо то и дело погружался в забытье. Вдруг веревка ослабла. Сяопо полетел вниз и уперся ногами в верхушку дерева. Потом веревку кто-то натянул, и Сяопо снова стал подниматься вверх. Он взлетел так высоко, что сердце у него замерло. Потом снова вниз. В голове шумело.
Он летел то влево, то вправо, то терял сознание, то приходил в себя. Иногда он, будто листочек, летел вниз, и ему не за что было ухватиться. Руки и ноги стали мягкими, как вата, он качался на ветру и падал все ниже и ниже, но никак не мог увидеть землю. Он летел, летел. Гулабацзи не было видно, болтался только конец веревки. Сяопо хотел поймать веревку, но не мог до нее дотянуться.