Из коридора донесся стук каблуков, который всегда предшествовал появлению секретарши.
Машка уже давно перевела свой телефон на ее номер, и теперь на звонки соискательниц отвечала она. Давала адрес и назначала время собеседования.
— Завтра с пяти до десяти, нормально? — уточнила она.
— В пять телохранитель придет, с Палычем, — напомнила я.
— Тогда с шести.
— Окей.
— А там уже две пришли.
— Запускай.
Кличка: Крези. 20 лет. Пухленькая девушка с ямочками. И блестящими глазами. Очень симпатичная. Говорит, что увлекается восточными единоборствами. Мне показалось, что увлекается она косметикой. Слишком сильно. Наверное, пытается замазать веснушки.
Я:
— Назови самую основную черту твоего характера.
— Я убить могу.
Я:
— Спасибо. Мы вам обязательно позвоним.
Машка:
— Возьмите анкету у секретарши. Вы фотографии принесли?
Мой взгляд был, как минимум, удивленный.
Машкина озорная улыбка во весь рот.
Кличка: Дура. Педагог в музыкальном училище, 31 год.
Я:
— Чего вы ждете от этой работы?
— Не знаю. Перемен.
Влетела Анжела:
— Мой начальник приехал!
— Что делать? — Я считала, что начальник Анжелы имеет полное право на то, чтобы быть недовольным подобным оживлением у него в офисе.
— Сколько там еще человек? — спросила Машка.
— Двое.
— Отправлять домой несолидно. — Машка задумалась.
— Да я сказала ему, что ищу нового логистика! — улыбнулась Анжела.
— А он? — заинтересовалась я.
— Удивился, конечно. Но сказал, что хочет сам поговорить с кандидаткой.
— Анжел, а вам что, логистик нужен? — уточнила Машка.
— Да нет, — отмахнулась Анжела, — он бабник просто.
Машка пошла к начальнику в качестве кандидатки, а я продолжала собеседование.
Кличка: Зонтик. Она его все время теребила в руках.
— А вы можете гарантировать, что мои будущие клиенты… Это ведь будут и мужчины тоже?
Я:
— Конечно.
— Что они не будут… ну…
Я:
— Что?
— Ну…
Я:
— Вы имеете в виду сексуальные домогательства?
— Да, да.
Я:
— Если вы боитесь, что не сможете защитить себя, как же вы хотите защитить других?
Кличка: Клетка. У нее юбка в клетку, сумка и заколка. Молоденькая девчонка с короткой челкой. Говорит — романтика. И деньги, конечно.
Хочет научиться драться и стрелять. Работу представляет как в фильме «Телохранитель». То, что надо. Не пытается выглядеть мужчиной. Наверняка честно овладеет профессией. Такая может и закрыть кого-нибудь грудью. Слишком честная перед самой собой. Просто родилась с авантюрным характером.
Я жирно вывела "!".
— Что такое быть женщиной?
— Заставить других думать, что быть женщиной — это что-то особенное.
Как обычно, к вечеру от всех этих девушек у меня голова шла кругом.
Я переставала их различать. Даже клички не помогали.
Я поняла, что такое уставать на работе.
Все они были слишком разными для того, чтобы эта работа превратилась в рутину.
Появилась Машка. С визитной карточкой в руке.
— Мне позвонят, — уныло сообщила она.
— Уходите быстрей. — Анжела буквально вытолкнула нас в дверь. — А то он сейчас еще Никиту вызовет!
6
Я чувствовала себя одноразовым мешком, в который сложили КУЧУ чужих историй и приготовились выкинуть.
Мы заехали в «Желтое море».
Машка заказала коктейль в шейкере «Гренадин». Я — прозрачную вермишель и вермут.
— Закажи тоже коктейль, пожалуйста, — попросила Машка.
— Зачем? — удивилась я.
— Если мы закажем три коктейля, то нам подарят шейкер! — объяснила Машка, падкая на дармовщину.
— Не знаю, он ведь с водкой… Сейчас у гаишников какое-то усиление…
— Да там один лимонад! — уговаривала Машка.
— Слушай, ты же говорила, что хозяин ресторана — твой приятель. Попроси у него шейкер, что ему, жалко, что ли?
— Нет. — Машка покачала головой. — Если все его приятели у него шейкеры будут просить, то ему придется коктейль в одноразовых стаканчиках подавать.
— Ну да. — Я вынуждена была согласиться.
— А я, наоборот, как его хорошая знакомая, поддержу его маркетинговый ход, закажу три коктейля и поспособствую процветанию его бизнеса!
Это была убедительная речь, и я заказала себе коктейль «Цитрусовый». То есть в нем была водка «Абсолют Цитрон».
Часа через три мы стали обладателями прекрасного стеклянного шейкера.
Машка уехала на тусовку, а я поехала домой.
На Ленинском проспекте меня догнала машина ГАИ.
Я забыла включить фары.
Мне дали дыхнуть на пластмассовую квадратную коробочку.
— Забираем права, — сообщил мне инспектор с такой веселой ухмылкой, словно спрашивал: «Вы вообще как к летающим тарелкам относитесь, нормально?»
Я дала двести долларов, и за это он провожал меня до дома. С мигалкой.
Еще дешево за такой сервис.
Я ехала и думала о том, что вот у нас в семье нет денег, а я трачу двести долларов на музыкальное сопровождение. И еще сто — на шейкер, наверное, откуда-нибудь из «ИКЕА», долларов за пятнадцать. Это потому, что мои деньги — как будто отдельные. Есть у меня лимит на карточке, и я могу тратить его как хочу. А если бы у нас с Ромой деньги были общие и никаких лимитов у меня не было, я бы болела за семейный бюджет. Может, в лучшие времена и тратила бы больше, чем хотелось Роме, но зато в худшие не транжирила деньги направо и налево.