Розы тётушки Маргаретты
С каждой милей Анна всё глубже погружалась в то самое, последнее лето. Она делала это не специально, всё вокруг будто только и ждало, чтобы стряхнуть пыль с забытых воспоминаний и привычек. При посадке в поезд она даже купила газету, как это всегда делала мама, предпочитавшая в пути занимать себя не разговорами с соседями, а чтением новостей и разгадыванием кроссворда с последней страницы. «Глупости, - думала Анна, глядя в окно. - Это ничего не значит, я и дома иногда покупала газеты». Но торчащий из сумки уголок сероватой бумаги говорил об обратном: тут совсем другой случай, потому что эту газету она убрала подальше сразу, как расплатилась в киоске. Да что там газета. В ожидании поезда Анна не удержалась, чтобы не заглянуть в пару магазинов, куда обычно таскала её за собой мама. «Собачий рай» был на том же месте, где и обычно, и пах всё так же: мокрой шерстью. А вот магазинчик «Нить Ариадны», где мама не могла удержаться, чтобы не прикупить пару мотков пряжи, давно переехал куда-то поближе к центру - так сказала продавщица бутика модной одежды, который был здесь вместо него. Анна даже с удивлением поймала себя на мысли, что ей жаль, ведь больше нельзя тайком, пока никто не видит, запустить ладонь в корзину с пряжей, чтобы погладить пушистый ворс. А в одном из привокзальных кафе она даже выпила чашечку сладкого какао, хотя уже пару лет как не брала в рот даже кусочка сахара... Вот уж где самая странность. Анна даже достала карманное зеркальце, чтобы проверить, всё ли в порядке с лицом. Не появились ли на зубах те противные скобки, которые ей поставили как раз незадолго до десятилетия... Смешно. Конечно же, из зеркала на неё смотрела Анна с копной каштановых волос и худым, чуть заострённым лицом, которое никак не походило на то, что было у неё в десять лет. Прощай, детская припухлость, кривые зубы и две неровные косички. Только веснушки тут и там, на носу и под глазами, напоминали о прежнем. Отложив зеркальце в сторону, Анна решительно взялась отделять себя нынешнюю от воспоминаний. «В конце концов, хватит, - сказала она себе, - путаться в прошлом, будто оно случилось с кем-то другим. Нужно хорошенько во всём разобраться». Начать она решила с роз. Сад тётушки Маргаретты был небольшим, но очень богатым на сорта. Она выписывала семена по почте, а за некоторыми саженцами ездила в необычайную для неё даль - в соседний Котсуолд, на ярмарку, а это без малого два часа в одну сторону на поезде. Пару раз Анна сопровождала её и своими глазами видела, как из кроткой старушки в плетёной шляпке с бантиком на тулье она превращалась в прожженную торгашку, которая с лёгкостью выбивала себе скидку даже у самых стойких продавцов. Каждый раз следить за этим было сродни походу в кино, и Анна с открытым ртом наблюдала за словесной перепалкой, ожидая, когда же из-за угла выскочит гангстерский автомобиль с распахнутой дверцей и тётушка, схватив охапку перевязанных верёвкой пучков, победно умчит в закат. Обратно они возвращались уже под вечер, груженные пакетами, и так приятно было вытянуть уставшие ноги на сидение напротив, попивая прихваченный с собой прохладный имбирный чай... Все свои розы тётушка Маргаретта знала, как давних друзей, и всегда говорила о них с большой любовью, как о живых. - Это Жёлтая шапочка. - Она ласково поглаживала бледно-жёлтый бутон, похожий на тугой, полный до краёв бочонок. - Любит отдохнуть в теньке, но на солнце сразу наливается золотом. - А это Зеленоглазка. - Она чуть приминала белые лепестки, обнажая тронутую зеленью сердцевину. - Только понюхай, как пахнет - чуть с кислинкой. Своенравная красавица: редко кому покажется, всё больше стоит закрытая. - А это что за роза? - Анна сложила ладони лодочкой вокруг огромного, тяжёлого цветка. Алого, как кровоточащее сердце. - Такая красивая... - Осторожно! Если будешь разглядывать её слишком долго, всё на свете позабудешь! - Тётушка Маргаретта говорила серьёзным голосом, но глаза её смеялись - всё-таки шутит. - А по-настоящему? - По-настоящему, она зовётся Последней любовью герцогини - потому что, рассказывают, одна знатная дама ко дню рождения своего супруга заказала лучшим садоводам вывести сорт роз настолько прекрасный, насколько может быть сама любовь. И даже не пожалела для этого пары капель своей крови. - И что было дальше? - Дама получила то, чего хотела: цветок вышел прекрасным. Она не могла от него оторваться и любовалась дни и ночи напролёт. День рождения супруга она, конечно же, пропустила. Представляешь, даже ржавой булавки не подарила. - Фу, какая глупая сказка, - засмеялась Анна. - Опять ты меня разыгрываешь. - Сказка, - охотно соглашается тётушка Маргаретта. - Но почему-то, проходя мимо именно этих кустов, я обязательно что-нибудь забываю. Вот как сейчас: куда же я положила свои очки? - Серьёзно? - Анна показала на нагрудный карман рабочего комбинезона, который тётушка Маргаретта всегда надевала, когда собиралась поработать в саду. На нём и висели очки, зацепившись дужкой за широкий край. - Ни за что не поверю, что ты этого не знала. - А вы, мисс-я-не-верю-в-сказки, ничего случайно не позабыли? - Ой, я же обещала зайти к Поппи в лавку до пяти... Сколько уже? Пять?!. В другой раз Анна вызвалась помочь с поливкой, и тётушка Маргаретта наставляла её, вручая большую, тяжёлую лейку: - Лей под куст, не разбрызгивай. И смотри не на листья, а поближе к корням, иначе такой полив ничем хорошим не закончится. - Как ты справляешься со всем этим одна? - уже после спросила Анна, плюхаясь на скамейку, в тенёк, и смахивая пот со лба. - У меня руки, кажется,