В комнате повисла тишина.
— Вы хотите, чтобы мы оставили в неведении весь совет ОАС в НСС? — спросил Кассон. — Им это не понравится.
— Прежде всего, они ни о чем не узнают, — спокойно возразил Родин. — Если мы выйдем к ним с нашими планами, потребуется проведение пленарного заседания. Уже это привлечет внимание, и барбудос приложат все силы, чтобы разузнать, зачем оно созвано. Следовательно, возможна утечка информации. Если мы будем встречаться с членами совета по отдельности, пройдет не одна неделя, прежде чем мы получим разрешение действовать. А потом они захотят, чтобы мы отчитывались перед ними за каждый шаг. Все политики одинаковы, они вечно хотят все знать, нужно это им или не нужно. Нам они ничем не помогут, но любой из них одним неосторожным словом может поставить под удар исход всей операции. Далее, когда одобрение совета ОАС и НСС будет получено, мы еще не сдвинемся с места, а тридцать человек уже будут знать о наших намерениях. Если же мы возьмем всю ответственность на себя, а операция завершится неудачей, положение нашего движения по меньшей мере не ухудшится. Нас, несомненно, накажут, но не более того. Если же дело выгорит, мы придем к власти и никто не станет упрекать нас за проявленную инициативу. Вопрос о том, что нужно сделать, чтобы уничтожить диктатора, перейдет в разряд теоретических. Короче, вы оба согласны помогать мне в претворении в жизнь моего плана?
Вновь Монклер и Кассон переглянулись и кивнули, повернувшись к Родину. Это была их первая встреча после похищения Арго. Когда тот возглавлял оперативный штаб, Родин держался в тени. Теперь он выдвинулся в лидеры. Такая разительная перемена произвела впечатление и на руководителя подполья, и на казначея.
Родин улыбнулся.
— Хорошо. А теперь перейдем к более детальному обсуждению. Идея воспользоваться услугами наемного профессионального убийцы впервые пришла мне в голову в тот день, когда радио сообщило о расстреле бедняги Бастьена-Тири. С тех пор я искал нужного нам человека. Естественно, выйти на таких людей нелегко, они не рекламируют свое ремесло. Я занимался этим с середины марта, и вот результат моих трудов.
Он поднял со стола три тонкие папки в картонных корочках. Монклер и Кассон молча ждали продолжения.
— Я думаю, будет лучше, если вы изучите эти досье, прежде чем мы обсудим, на ком следует остановить наш выбор. Все досье лишь в одном экземпляре, так что читать вам придется по очереди. Я уже составил мнение о всех кандидатах.
Одну папку он отдал Монклеру, вторую — Кассону. Третью оставил у себя, но даже не раскрыл. Их содержание он знал наизусть.
Кассон закончил первым и, подняв голову, недоуменно посмотрел на Родина.
— Это все?
— Они не афишируют подробности своей жизни. Прочитайте вот это, — и он протянул Кассону третью папку.
Несколько секунд спустя Монклер дочитал свое досье и отдал Родину, получив взамен досье Кассона. На этот раз первым закончил Монклер и пожал плечами.
— Ну… информации тут немного, и у нас наверняка есть пятьдесят таких же парней, а то и лучше. Стрелять…
Его прервал Кассон.
— Подождите, сейчас я отдам вам это досье, — он перевернул последнюю страницу и пробежал глазами три оставшиеся абзаца.
Закрыл папку, взглянул на Родина. Тот молча взял досье и передал его Монклеру, Кассон получил досье, которое Монклер прочитал первым. Четыре минуты спустя они оба закончили чтение.
Родин собрал досье и положил их на стол. Взял стул, поставил его сиденьем к камину и сел лицом к гостям, положив руки на спинку.
— Как я и говорил, господа, выбор невелик. Возможно, есть еще люди, занятые этим же делом, но найти их без архивов службы безопасности чертовски трудно. А сведений о лучших из них скорее всего нет ни в каких архивах. Вы прочитали о троих. Немец, южноафриканец, англичанин. Кому отдать предпочтение. Андре?
Кассон хмыкнул.
— По-моему, и спорить не о чем. Если все, что здесь написано, правда, англичанин выше их на голову.
— Рене?
— Я согласен. Немец уже староват. Политика — не его сфера, если не считать того, что он убрал нескольких израильских агентов по заданию оставшихся в живых высокопоставленных нацистов, когда те вышли на их след. Кроме того, возможно, им руководили личные мотивы, к примеру, нелюбовь к евреям, а для профессионала это минус. Южноафриканец хорош с негритянскими лидерами, вроде Лумумбы, но убрать президента Франции — совсем другое дело. К тому же, англичанин бегло говорит по-французски.
Родин коротко кивнул:
— Я не сомневался в вашем выборе. Даже до того, как я закончил сбор материалов, мне стало ясно, на ком мы остановимся.
— А вы уверены в этом англосаксе? — спросил Кассон. — Он действительно выполнил все эти поручения?
— Меня тоже несколько удивили его успехи. Поэтому я уделил ему больше времени. Прямых доказательств нет. Кстати, их наличие — дурной знак. Это означало бы, что к его въезду в страну отнесутся с подозрением. Против него нет ничего, кроме слухов. Официально его репутация чиста, как свежевыпавший снег. Даже если англичане и завели на него досье, в нем нет ничего, кроме вопросительных знаков. Сведений о нем наверняка нет и в Интерполе. И едва ли англичане уведомят СДЭКЭ о его существовании, если получат запрос по дипломатическим каналам. Вы знаете, эти службы терпеть не могут друг друга. Они же промолчали, когда Жорж Бидо в январе этого года приехал в Лондон. В общем, в наш план англичанин вписывается лучше остальных, но…
— Что «но»? — спросил Монклер.
— Он обойдется недешево. Такой запросит крупную сумму. Как наши финансы, Рене?
Монклер пожал плечами.
— Неважно. Расходы, правда, уменьшились. После похищения Арго все герои НСС переселились в дешевые отели. У них начисто пропала охота к роскошным апартаментам и телевизионным выступлениям. С другой стороны, иссякают и поступления. Нужно добывать деньги, иначе мы окажемся на мели.
Родин мрачно кивнул:
— Я так и думал. Деньги мы, конечно, достанем. Но сначала нужно узнать, сколько он запросит…
— То есть наш следующий шаг, — вставил Кассон, — связаться с англичанином и спросить, берется ли он за это дело и за какую сумму.
— Да, если мы решим начать операцию. — Родин поочередно взглянул на Кассона и Монклера. Те кивнули. Посмотрел на часы. — Начало второго. В Лондоне у меня есть агент. Я ему сейчас позвоню, он свяжется с этим человеком и попросит приехать сюда. Если он сможет прилететь в Вену вечерним рейсом, мы встретимся здесь после обеда. В любом случае мой агент перезвонит мне. Я взял на себя смелость снять вам две соседние комнаты. Думаю, находиться вместе под охраной Виктора лучше, чем порознь, но без телохранителя. На всякий случай, вы понимаете.
— Вы не сомневались в нашем согласии? — спросил Кассон, слегка задетый тем, что его действия оказались предугаданными.
Родин пожал плечами.
— На сбор информации ушло много времени. Поэтому теперь оно дорого вдвойне. Если мы решили действовать, то нужно спешить.
Он встал, поднялись и его гости. Позвал Виктора и попросил взять у портье ключи от комнат 65 и 66 и принести сюда.
— Я позвоню с главного почтамта. Виктор пойдет со мной. Пока меня не будет, посидите в одной комнате. Кстати, у вас есть оружие?
Оба покачали головой. Родин подошел к секретеру, достал пистолет МДВ калибра 9 мм. Проверил, заряжен ли он, и протянул Монклеру:
— Вы знаете, как с ним обращаться?
Монклер кивнул:
— Еще бы, — и взял пистолет.
Вернулся Виктор и отвел их в комнату Монклера. Когда он вновь заглянул в дверь, Родин застегивал пуговицы пальто.
— Пойдемте, капрал, у нас есть дела.
Самолет авиакомпании ВЕА, вылетевший из Лондона, приземлился в венском аэропорту, когда сумерки переходили в ночь. В хвостовом салоне светловолосый англичанин, сидевший у окна, не отрывал глаз от посадочных огней, мелькающих под снижающимся самолетом. Ему нравилось наблюдать, как тает расстояние до земли, увеличиваются в размерах прожектора. Казалось, что колеса вот-вот коснутся травы, но в последний момент трава и огни исчезли и самолет покатился по темной бетонной полосе. Точность посадки пришлась ему по душе. Он уважал точность.