Судьба Андре Кассона была еще более запутанной и сложной. Он родился в Алжире и всю свою жизнь посвятил работе, дому и семье. Банком, в котором он работал, управляли из Парижа, поэтому даже с потерей Алжира он не остался бы без работы. Но когда в 1960 году все поселенцы поднялись на восстание, Кассон присоединился к ним и даже стал одним из лидеров движения в своем родном Константине. Но и после этого он не потерял своего места в банке. Но видя, как закрываются один за другим счета и бизнесмены, распродавая все что можно, возвращаются во Францию, Кассон понял, что расцвет французского присутствия в Алжире подошел к концу.
Вскоре после армейского бунта, сытый по горло новой политикой де Голля и нищетой переехавших в Алжир мелких фермеров и торговцев, он помог подразделению ОАС ограбить свой собственный банк на сумму 30 миллионов старых франков. Но его участие в этом деле было замечено младшим кассиром, он поставил в известность руководство, и на этом карьера Кассона была закончена. Отправив жену и детей к родителям в Перлигнан, он присоединился к Секретной Армейской Организации. И сейчас, зная несколько тысяч сочувствующих во Франции, был очень полезен ОАС.
Марк Роден уселся на стул и окинул взглядом гостей. Те смотрели на него с ожиданием, но вопросов не задавали.
Осторожно и неторопливо Роден начал совещание, перечислив все поражения и неудачи ОАС, которые она потерпела от рук Секретной Службы за последние несколько месяцев. Заместители молча слушали, хмуро разглядывая свои стаканы.
- Обратимся к фактам. За последние четыре месяца нам было нанесено три жестоких удара. Неудачная попытка освободить Францию от диктатора в Военной Академии является последней в длинном списке таких покушений, каждое из которых провалилось, еще не успев начаться. Лишь в двух случаях нашим людям удалось хотя бы приблизиться к Президенту, но и эти попытки потерпели неудачу из-за ошибок в планировании и исполнении. Впрочем, не буду вдаваться в подробности, вы знаете их не хуже меня.
Похищение Антуана Арго лишило нашу организацию одного из самых проницательных лидеров и, независимо от того, предстанет он перед судом или нет, применяемые к нему современные методы допроса, включающие, может быть, даже использование наркотических средств, бесспорно, ставят под угрозу всю нашу организацию. Антуану известно все, что вообще можно знать, поэтому сейчас нам придется начинать борьбу с самого начала. Именно поэтому мы и сидим сегодня в этом мрачном отеле, а не в Управлении в Мюнхене.
Но и в том, чтобы начать все сначала, не было бы ничего страшного, если бы это было хотя бы год назад. Тогда мы могли бы найти тысячи добровольцев, полных энтузиазма и патриотизма. Теперь это не так-то легко. Даже казнь Жан- Мари Бастьен-Тери не ставит нас в более выгодное положение. И я ни в чем не могу обвинить тех, кто перестает симпатизировать нам. Мы обещали им конкретные результаты, но их до сих пор нет. А они имеют право ждать от нас конкретных результатов, а не просто пустую болтовню.
- Хорошо, хорошо. Но к чему ты все это говоришь? - спросил Монклер.
Оба заместителя понимали, что Роден прав. Монклер лучше кого бы то ни было знал, что фонды, накопленные после ограбления алжирских банков, были потрачены на то, чтобы помочь скрыться членам организации, да и пожертвования правых промышленников тоже начинали иссякать. Еще недавно такой подход к делу был бы встречен с нескрываемым презрением. Но сейчас Кассон видел, что его связь с французским подпольем ослабевает с каждой неделей, на конспиративных квартирах постоянно проводятся облавы, а после того, как был схвачен Арго, на многих из них ему было вообще отказано в поддержке. И казнь Бастъен-Терн может только ускорить этот процесс. Резюме, подведенное Роденом, бесспорно, соответствовало действительности, но какая радость обсуждать все это?
Сделав вид, что не услышал замечания, Роден продолжал:
- Мы поставлены сейчас в такое положение, что нашу главную задачу по освобождению Франции, а именно, избавление ее от нынешнего Президента, задачу, без решения которой мы просто не сможем осуществить наши дальнейшие планы, сейчас нельзя выполнить обычными, традиционными способами. Что касается меня, господа, то сегодня я просто опасаюсь вводить в курс дела новых молодых патриотов, чтобы оставить нашим планам хоть небольшой шанс не быть через несколько дней разоблаченными французским гестапо. Кратко это звучит так: слишком много доносчиков, слишком много предателей, слишком много анархистов.