Она не успела испугаться еще сильнее, увидев парня, тем более, что он даже не посмотрел в ее сторону
— Командир! — выкрикнул с порога. — Командир, если вы…
Он обращался к сидящему на полу — почтительно, как к старшему, как к командиру, и вдруг осекся, что-то сообразив.
— Ой! Тысяча извинений!
Забавно вытаращив глаза, парень отпрянул, потом резко рухнул, опустившись на колени и локти, подался назад, почти уткнувшись носом в землю и простонал:
— Непростительно… командир, я опять все испортил!
— Да я уже заканчиваю. Зови остальных… — Отозвался уверенный голос. Говоривший вдохнул, собираясь что-то добавить, но слова оборвались приступом кашля. Парень немедленно вскочил и бросился вперед, чуть не упав по дороге.
Она до сих пор не могла поверить в происходящее, ее голова кружилась, не в силах решить противоречие между слухом и разумом. Первый докладывал, что кашляет недавний собеседник, сидевший на полу позади-справа. Ум же, вопреки всему, цеплялся за иллюзию, пытаясь внушить себе, что и голос, говорящий на чужом языке, и кашель доносятся от двери… так не хотелось осознавать обман…
Когда к слуху прибавилось и зрение, разуму пришлось сдать позиции — с пола поднимался, потирая грудь, тот самый человек, что зарубил Чжу. Одетый, как начальник охраны знатной персоны, а не в чужеземное платье, отдававший приказы коротко и больше жестами. Теперь она понимала, почему — боялся раскашляться. Он, никаких сомнений..
— Вы! Ты — Жишен Цинь, четырежды проклятый убийца, поджигатель святой обители!
— Для вас — пока еще командир отряда левой гвардии. А вы — сударыня Шу Ликин, внучка знаменитого господина Шу — разрешите представить.
В комнате человек пять, но все молчат. Высокий, стоявший ближе всех, слегка прищурился.
— Значит, курьер?..
— Нет, к сожалению. Не тот, кого ожидали. Поэтому мы на исходных позициях.
Высокий обошел вокруг, неприметно покачав головой. На его лице тщательно скрываемая брезгливость боролась с деловитостью.
— И откуда выводы? Знаешь, в таких… обстоятельствах многие признались бы в чем угодно. Не все, подобно некоторым моим знакомцам, имеют каменное сердце, к счастью это или нет. Грамотная? Что не торговка — это пожалуй, и маскироваться не умеет, однако аристократический род… — Он недоверчиво пожал плечами. — Да ты посмотри хотя бы на ее ноги…
— Вот именно! Посмотри сам, да повнимательнее! Ей начинали формировать ножки, но потом случилось нечто! А ее речь? "Эй, горная речка, бежишь ты далечко? Все кружишь-плетешь, нет бы к морю потечь-ка! Конечно, цветенье садов быстротечно… Чтоб персик полить, здесь осталась навечно". Даже мне, чужеземцу, слышно! Да ты возраст ее прикинь — не улавливаешь? С дедушками-бабушками живут обычно те, кто потерял родителей…так или иначе!
— Тогда бежало не только семейство Шу! Смута есть смута!
— Я тоже сначала думал — еще одна фанатка, из тех, побросавших семьи-дома.
— Ну вот, ты сам сказал…
— Фанатка — и "пожалуйста", "не могу сказать"? Ни слова об идеях? Она не сумела изложить эмоционально ни один из постулатов. Они ей безразличны. В отличие от семьи… Дедушки и бабушки. У кого из верхушки еще может быть внучка в лагере Шу? Даже если рассматривать только возраст и происхождение…
— Ладно, логика есть, но это по моей части, а вот вопрос по твоей — скажи, ты бы отправил свою внучку с опасным поручением? Единственную внучку, почти без охраны, без подготовки?..
Двое о чем-то спорят, и высокий, кажется не убежден. Хорошо это или плохо?
Жишен хотел что-то ответить, но осекся — не то смутился, не то в очередной раз подавил кашель.
— Я не она!
Выкрик прозвучал с неожиданной силой. Скорее, срочно воспользоваться возникшей паузой, их колебаниями! Главное — уверенность!
— Вы ошибаетесь! Я не Ликин!
— Вы не внучка господина Шу Демин? Неужели отрекаетесь от родства? Скажите это!
— Не… Я не…
Она осеклась — и так всем понятно, что это вранье. Она ничего больше им не скажет!