Кости ног и рук оставила как есть. Грязь не даст им распасться до тех пор, пока я не соберусь очистить и рассортировать их в лаборатории. Так же поступила и с грудным отделом: осторожно подняла фрагменты плоской лопаткой. Передняя часть грудной клетки не сохранилась, о повреждении краев можно не беспокоиться. Череп пока что оставила на месте.
Убрав в мешок скелет, я взялась за просеивание верхних нескольких сантиметров земли – начала с юго-западного колышка и продвигалась к северо-востоку. Я заканчивала работать над последним углом квадрата, когда обнаружила это примерно в полуметре к востоку от черепа, на глубине пять сантиметров. Желудок крутанулся в легком сальто.
Да!
Челюсть. Я осторожно смахнула землю и пепел, появился правый восходящий отросток, часть левого отростка и фрагмент нижней челюсти с семью зубами.
Внешняя поверхность кости, тонкая и белая, как мука, испещрена трещинами. Пористая передняя часть выглядит бледной и хрупкой, будто крошечный паучок выплел, а затем оставил на воздухе сушиться каждую ниточку. Эмаль на зубах уже трескается, и, насколько я знаю, все может развалиться от малейшего неосторожного движения.
Я достала из сумки бутылку с жидкостью, потрясла ее и пригляделась, не осталось ли в растворе кристаллов. Зачерпнула горсть пипеток по пять миллилитров.
Открыла на коленях бутылку, вытащила из бумаги пипетку и окунула в жидкость. Надавила, чтобы набрать раствора, потом капнула жидкостью на челюсть. Капля за каплей хорошенько напитала каждый фрагмент. Я потеряла всякое чувство времени.
– Как ты мило наклонилась.
Английский.
Рука дернулась, и винак пролился на рукав куртки. Спина затекла, колени и лодыжки свело, поэтому резко вставать не стоило. Я медленно села на землю. Можно и не смотреть.
– Спасибо, детектив Райан.
Он обошел квадрат с другой стороны и посмотрел на меня сверху вниз. Даже в неясном свете подвала я заметила, что его глаза такие же голубые, как и прежде. Он был в черном кашемировом пальто и красном шерстяном шарфе.
– Давно не виделись, – заметил Райан.
– Да, давненько. Когда мы встречались в последний раз?
– В суде.
Дело Фортье – мы оба давали свидетельские показания.
– Все еще встречаешься с Перри Мейсоном?
Я пропустила вопрос мимо ушей. Прошлой осенью я сходила на пару свиданий с адвокатом, с которым познакомилась на курсах тай-цзи.
– Разве это не братание с врагом?
Я снова не ответила. Похоже, моя личная жизнь вызывает живейший интерес в отделе убийств.
– Как ты?
– Отлично. А ты?
– Не жалуюсь. Все равно никто не станет слушать.
– Заведи собаку.
– Надо попробовать. Что в пипетке? – спросил он, показав пальцем в перчатке на мою руку.
– Винак. Раствор поливинилацетата камеди и метанола. Нижняя челюсть высохла, и я пытаюсь сохранить ее.
– Получается?
– Пока кость сухая, раствор впитается и не даст ей рассыпаться.
– А если не сухая?
– Винак не смешивается с водой. Тогда он просто останется на поверхности и побелеет. Кости будут выглядеть так, будто их опрыскали латексом.
– Долго он сохнет?
Я почувствовала себя господином Волшебником.
– Быстро, из-за испарения спирта. Обычно от тридцати минут до часа. Хотя субарктический климат не способствует ускорению процесса.
Я проверила фрагменты челюсти, капнула пару раз на один из них, потом положила пипетку на крышку бутылки. Райан подошел ближе и протянул руку. Я ухватилась за нее и поднялась на ноги, скрестила руки на груди и засунула ладони под мышки. Пальцев уже не чувствую, а нос явно стал цвета шарфа Райана. И потек.
– Здесь холоднее, чем у ведьмы за пазухой, – согласился Райан, оглядывая подвал. Одну руку он спрятал за спину. – Сколько ты здесь уже сидишь?
Я посмотрела на часы. Неудивительно, что я переохладилась. Час пятнадцать.
– Больше четырех часов.
– Боже! Тебе придется делать переливание крови.
До меня внезапно дошло: Райан расследует убийства.
– Значит, поджог?
– Возможно.
Он вытащил из-за спины белую сумку, достал пластиковый стаканчик и сандвич, помахал ими у меня перед носом. Я дернулась вперед. Райан отпрянул.
– Ты моя должница.
– Получишь по почте.
Сырокопченая колбаса и восхитительно теплый кофе. Замечательно. Пока я ела, мы разговаривали.
– Скажи, почему ты подозреваешь намеренный поджог? – спросила я, прожевывая.
– Скажи, что ты тут обнаружила?
Ладно. Я задолжала ему за сандвич.
– Одного человека. Возможно, молодого, но не ребенка.
– Никаких малышей?
– Никаких малышей. Твоя очередь.
– Похоже, кто-то воспользовался старым трюком. Пламя прожгло дыры в досках пола. Но доски все равно остались, вот в чем дело. Значит, это жидкий катализатор, возможно, бензин. Мы нашли десяток пустых канистр.