Они сидели и молча слушали.
Он наклонился к ним ближе.
— Вы оставляете несколько «неунифицированных» островов, раскиданных по всему миру, — сказал он. — Вы вешаете в музеях карты и оставляете на берегу лодки. Компьютеру незачем заниматься прополкой — сорняки выполют себя сами. Они благополучно переберутся в ближайшую зону изоляции, где их поджидают дуроломы во главе с генералом Костанцей, чтобы отобрать у них лодку, загнать их в «сталюгородки» и держать их там бесправными и безвредными такими способами, до которых мудрые последователи Христа, Маркса, Вуда и Вэня позволяют себе опускаться.
— Нет, это невозможно, — сказала Маттиола.
— Многие из нас считают это вполне вероятным, — сказал молодой человек.
Чип спросил:
— Выходит, это Уни позволил нам удрать сюда?
— Нет, — сказала Маттиола. — Это чересчур замысловато.
Чип сказал:
— А я-то считал себя довольно умным!
— То же самое думал о себе и я, — сказал молодой человек. — Понимаю, что вы сейчас чувствуете. На себе испытал.
— Нет, этого не может быть! — еще раз повторила Маттиола.
Они помолчали, потом молодой человек сказал:
— Теперь я отвезу вас на берег. «ССЭ» снимет с вас браслеты, зарегистрирует и даст вам взаймы двадцать пять баксов. Для начала. — Он улыбнулся. — Как бы тут ни было плохо, но все же это лучше, чем в Братстве. Здешняя ткань гораздо удобней, чем паплон — сами убедитесь. И даже гнилые фиги вкусней унипеков. Вы сможете заводить детей, пить, курить, иметь две комнаты, если будете как следует вкалывать. Кое-кто из сталюг даже разбогател — это, главным образом, люди искусства. Если вы будете обращаться к дуроломам «сэр» и не будете высовываться из сталюгородка, то все в порядке. Ни тебе сканеров, ни наставников и ни одного «Жития Маркса» по ТВ за целый год.
Маттиола улыбнулась. Улыбнулся и Чип.
— Наденьте теперь балахоны, — сказал молодой человек. — Дуроломы приходят в ужас от наготы. Это, говорят они, «неприлично». — Он повернулся к панели управления.
Они отложили одеяла и натянули влажные балахоны и потом стали за спиной у молодого человека, пока он вел катер к острову.
Остров Либерти распростерся перед ними, зеленый и золотистый, осиянный едва взошедшим солнцем, увенчанный горами, весь в белых, желтых, розовых и голубых крапинах.
— Как красиво! — сказала Маттиола прочувствованно.
Чип молча держал руку на ее плече и вглядывался прищуренными глазами в даль.
Глава 5
Они жили в сталюгородке города Полленса, снимали полкомнаты в полуразвалившемся доме, где из крана текла ржавая вода, а электричество подавалось с частыми перебоями. У них был матрац, стол и стул и был еще ящик для одежды, который использовали как второй стул. В другой половине комнаты жили с девятилетней дочкой Ньюмены — муж и жена. Им было за сорок; они разрешали пользоваться их плитой, телевизором и полкой «фриджа», где они хранили продукты. Комната принадлежала Ньюменам; Чип с Маттиолой платили четыре доллара в неделю за свою половину.
Зарабатывали они вдвоем девять долларов и двадцать центов в неделю. Чип работал на шахте: грузил железную руду в вагонетки в бригаде других иммигрантов. А рядом автоматический погрузчик стоял в бездействии, грязный и не подлежавший ремонту. Маттиола работала на швейной фабрике — пришивала к сорочкам застежки. Там тоже была машина, но и там она стояла под толстым слоем пыли и бездействовала.
Девяти долларов и двадцати центов в неделю им хватало на то, чтобы оплатить жилье, еду, транспорт, несколько сигарет и газету «Либерти Иммигрант». Пятьдесят центов они откладывали на одежду и на непредвиденные расходы. Еще пятьдесят центов уходили на погашение долга «Содействию» за двадцатипятидолларовое пособие, которое им выдали по прибытии. Они питались хлебом, рыбой, картофелем и фигами. Поначалу эта пища вызывала у них судороги и запоры, но очень скоро стала им нравиться, и теперь они получали удовольствие от того, что разные блюда имеют различный вкус и консистенцию. Они заранее предвкушали радость от очередной трапезы, хотя готовка и мытье посуды после еды были большой докукой. Произошли у них и некоторые телесные изменения. У Маттиолы несколько дней было кровотечение, но Ньюмены заверили их, что это нормальное явление у женщин, не подвергающихся лечебным процедурам; ее тело немного округлилось и стало более гибким, отросли волосы. От работы на шахте у Чипа окрепли мускулы, у него стала расти черная и прямая борода, которую он раз в неделю подстригал ножницами Ньюменов.