За незакрытой дверью купе послышались шаги, и я захлопнул дипломат, решив разобраться с этим позже. «Пышка» вошла в купе услужливо втянув свой живот для того чтобы не упереться им мне в плечо. В принципе фигура у неё была не плохая, я бы даже сказал – богатая. Но личный тренер ей бы точно не помешал и желательно каждый день по нескольку часов подряд.
– А вы в Череповец, извините по делам или как? – не назойливо поинтересовалась попутчица, усаживаясь на своё место.
– По делам, – без тени сомнения ответил я, закрывая замки дипломата, – Работа у меня не простая.
– Да, вы уже говорили мне об этом, – «пышка» вздохнула и добавила, – А я живу здесь, в Череповце.
– Хороший город, – кинул я дежурную фразу, одарив при этом попутчицу взглядом, – Бывал здесь уже не раз.
– Да, город не плохой, – согласилась безнадёжно «пышка», – Но я бы предпочла жить в другом месте.
– Не место красит человека, а человек место, – сам не понимая почему, ответил я.
Похоже, иногда во мне просыпается та другая личность и творит то, что ей хочется. Нужно быть с этим моментом поосторожнее в дальнейшем.
– А вы боитесь высоты? – неожиданно спросила попутчица.
Судя по всему, высоту я не любил и от одной только мысли об этом, мелкая дрожь пробежала по моим ногам. В это время в наше купе просунулась проводница через не плотно закрытую дверь и вопросила механическим голосом:
– Билетики забирать будете?
– Нет не нужно, – отмахнулась «пышка».
– Давайте, – согласился я такому подарку.
Хоть какая-то дополнительная информация к моим жалким терзаниям о бытие насущном.
– Пожалуйста, – белокурая проводница средних лет положила на стол мой билет, выудив его предварительно из своей плоской сумки с множеством ячеек. Казённая форма темно-синего цвета сидела на её фигуре ладно, но была далеко не первой свежести. Всё как положено: юбка ниже колена, казённая рубашка с галстуком и китель на котором почему-то отсутствовал значок – эллипсовидное колесо с крыльями. Две дырочки в кителе натёртые латунной булавкой были, а вот сам значок куда-то пропал.
– Спасибо, – на автомате кинул я, взяв свой билет в руки.
Это был кусочек картона красно-коричневого цвета размером чуть больше коробка спичек. Разобрать на нём что-либо так сразу оказалось делом не простым. Большая буква «К» грязно красного цвета, видимо обозначала то, что это вагон купейный. Был так же серийный номер, состоящий из четырёх цифр. Не густо. А то, что я еду в Череповец из Ленинграда мне было и так уже известно.
Порадовали номер вагона и места, написанные от руки на обратной стороне билета: 13 вагон и 13 место. С годом, месяцем и числом, всё оказалось куда сложнее, чем можно себе это было представить. Для этого нужно было обладать не заурядными навыками следопыта вооружённого микроскопом, как минимум.
– Надеюсь, сегодня не пятница тринадцатого числа, – вырвалось с досады у меня само собой.
Проводница почему-то не спешила уходить, а глазела на меня, растянув на своём лице подобие официальной улыбки. Прямо как комсорг, на собрании который собирается сообщить аудитории что-то очень праздничное и патриотическое.
– Сегодня пятница, – хладнокровно констатировала моя попутчица и, сделав торжественную паузу, добавила, – Тринадцатое число. Как есть говорю. Это мы выехали вчера вечером двенадцатого июля. Вот.
В глазах «пышки» блеснуло что-то нехорошее и даже зловещее. Хотя я мог и преувеличить это. Женская натура она такая порой не понятная для мужской логики.
– А я вас знаю, – «родила» наконец проводница, убирая свою сумку с билетами за спину, – Про вас в газете «Труд» заметку печатали.
– Про меня? – удивился я, положив билет в карман пиджака.
– Это же вы? Правда? Вы ведь к нам по делу приехали? – не унималась проводница.
Поезд заметно притормозил, что заставило её опомниться и вновь приступить к своим непосредственным обязанностям. Махнув рукой, она вдруг извинилась:
– Вы уж простите меня, любопытную пожалуйста. Поезд прибывает на станцию Череповец. Не смею вас задерживать.
Я, молча, проводил её взглядом так ничего толком и, не поняв опять. Кто я? Что я? Зачем сюда приехал и по какому такому делу? Мне даже показалось на мгновение, что у этой теоремы не существует логичного решения по определению. Иногда так тоже бывает в жизни.
Моя попутчица, словно бы забыв о моём существовании начала целеустремлённо собираться на выход. Мысленно что-то просчитывая в своей голове, она методично тыкала своим пухлым пальчиком то в свою сумку, то в карманы блузки. Затем она достала с верхней полки свою сумочку из чёрного кожзаменителя, и всё началось по второму кругу. В купе стало тесно и как-то неуютно, и мне неимоверно сильно вдруг захотелось вдохнуть глоток свежего воздуха.