Что касается «временных мутаций», то здесь уместен такой вопрос: если вторая жизнь представляет собой чуть больше, чем виртуальную проекцию реальности, тогда как ее можно изменить? Как бы то ни было, мы не можем изменить концовку фильма, даже если она нам не по душе. Различие заключено в теории множества миров и в концепции свернутости Бома. Умирающий человек выходит за пределы времени и пространства и существует в своем фанероне. Этот фанерой состоит из вселенной, которую творит сам человек. Подлинные люди с реальными побуждениями населяют каждую вселенную. Таким образом, могут происходить всевозможные события, и они действительно происходят. В дополнение к этому скажу, что каждая вселенная свертывается и содержится внутри каждой другой вселенной. Перемены, совершенные в одной жизни, могут влиять на жизнь других людей в их фанеронах: человек может совершать правильные и неправильные поступки предыдущей жизни!
Итак, человеческая «душа» развивается точно так же, как и животные виды. Подобно каждому дарвинскому поколению, каждый из нас обретает жизнь и каждый раз проживает ее немного не так, как в предыдущий раз. Как и у Фила Коннерса из фильма «День сурка», у каждого человека есть бесконечные жизни для того, чтобы все исправить. Этот механизм представляет собой просто повторение конца первой жизни. Смерть снова приближается и снова отвергается сознанием человека, выпадающего из времени. Психологическое время опять экспоненциально замедляется, и бог Харон в очередной раз остается в пустой лодке.
И для Даймона, и для Эйдолона приближение смерти — пора сильных переживаний. В это время сила взаимодействия между ними достигает высшего пика. Это утверждение можно подтвердить тем фактом, что Даймон проявляется в зримой форме перед умирающим Эйдолоном. Я приведу пример из книги известных ученых Осиса и Харальдссона, которые писали на тему “ПО”:
Один молодой индиец, учившийся в колледже, выздоравливал после тяжелой болезни. Он быстро восстанавливал силы, его собирались выписывать. Неожиданно в 5 часов утра он закричал: «Здесь стоит кто-то в белой одежде! Я не пойду с тобой!» Через десять минут он умер. Этот пациент, как и его врач, был убежден в своем скором выздоровлении.
Этот пример опыта предощущения смерти показывает, что пациент в самом деле умер. Получается, что существо в белом воспринимается как зримо, так и интуитивно. Химические вещества, возникшие в мозге перед смертью, создают столь высокую бдительность в обычной части сознания, что человек начинает воспринимать свое высшее «я». В этом случае Даймон решил показаться в виде существа, которое человеку нельзя будет воспринять как некую иную версию самого себя. Люди давно придерживаются верования в то, что появление двойника — знак скорой смерти. Может быть, это верование обязано тому, что человек, находившийся на пороге гибели, сообщал о том, что он видит своего двойника?
В 1918 году Уэсли Поуп написал о том, что один солдат из Французского Иностранного Легиона перед самой своей гибелью увидел своего двойника.
Сначала он словно потерял дар речи, приподняв голову из ямы в песке, где пытался найти убежище от солнца, а потом закричал на ломаном французском языке: «Смотрите! Ко мне иду я сам! Вот чудеса!» Затем он упал и умер. На следующий день мы, достигнув Боу Саада, сообщили об этом происшествии.
Было бы разумно заключить, что некоторые Даймоны рады показаться в этот момент. Другие же принимают форму человека или религиозного архетипа, которая возбудит в человеке чувство радости и счастья. Обычно рассказывают о том, что Даймон показывается спонтанно, что раздвоение ума не свидетельствуется, но это должно происходить для того, чтобы Даймон воспринимался как внешнее существо, в отличие от голоса в голове или предчувствия. На самом деле, мы можем иногда в самом деле почувствовать этот разделяющий процесс, о чем писал всемирно известный анатом Геддс:
Я понял, что очень болен… В тот же миг мое сознание затуманилось, но я вдруг понял, что мое сознание также отделяется от другого сознания, которое также являлось мною. Для удобства мы назовем их сознанием “А " и сознанием “Б”. Теперь я отождествлял себя с сознанием “А”. Казалось, что оно одновременно пребывает вне моего тела, которое я видел со стороны. Со временем я понял, что вижу не только свое тело и кровать, на которой лежу, но и все в доме и саде.
Таким образом, Геддс несколько секунд воспринимал себя вместилищем сразу двух существ. Подобно Хейвуд с ее вторым «я» в белой сорочке, он видел реальность одновременно как Даймон и Эйдолон.