– Бред.
– Полный.
– А если бы я?..
– Умер? Проснулся бы утром, как ни в чем не бывало.
– А Рик? Остальные?
– Тоже, но они не запоминают.
Дэрил с хрустом начал грызть ноготь на большом пальце.
– Я не знаю, как отсюда выбраться, – сказала Кэрол. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти вчера через такое. Но теперь ты понимаешь.
– Вечером… – Дэрил бесцеремонно сплюнул кусочек ногтя на пол. – Когда все разошлись уже… – Никак не мог произнести вслух хоть что-то, связанное с похоронами. – Та старая миссис, про которую ты говорила в лесу.
– Миссис Косби?
– Ага. Она упала c лестницы. Мэгги сказала. – Дэрил наконец-то встретился с Кэрол взглядом.
– Ты тогда понял, что я говорю правду?
– Думал, совпало. Или нет… Не знаю. Надеялся. – И вдруг, без перехода: – Ты рассказала ему?
– Кому?..
– Ему.
Кэрол старалась не думать про Тобина. Как и остальные жители этого дня, он превратился в мираж, запрограммированую игрушку. Ей одинаково больно было видеть, как Тобин каждое утро повторяет одни и те же слова, и как остальные обращаются к ней с одними и теми же репликами. По утрам она все быстрее убегала из их спальни, уворачиваясь от объятий, поцелуев, от любого проявления чувств: это было ненастоящим.
Но Дэрил ждал ответа, и Кэрол бросила:
– Нет.
– Он вчера был… сам не свой.
Что можно ответить на эти слова? Да, Тобин, наверное, горевал. Как и в тот день, когда Абрахам ворвался в город с ее безжизненным телом на руках. Но разве это горе было настоящим, если на следующий день никто о нем не вспоминал?
– Что ж, а сегодня он в порядке.
Но вопрос про Тобина был, похоже, лишь вступлением.
– Когда ты поняла? Что этот день… такой?
– В отличие от тебя, мне не потребовалось столько времени.
– Черт, Кэрол.
– Знаю, знаю, в лесу все и так одинаковое.
– Почти сразу, да?
– Дня через два.
– И молчала?
– Дэрил, зачем мне было рассказывать об этом кому-то? Меня бы приняли за сумасшедшую. Дали бы теплый плед и успокоительное. Смотрели бы с сочувствием, а наутро забывали бы. Нет, спасибо.
– Но как ты выжила?
В голосе Дэрила не было любопытства, во взгляде – тоже. Было что-то, похожее на боль, если только ему действительно могло быть так больно за нее. Он перестал прятаться за недоверием, смотрел обеспокоенно.
Она встала и протянула ему руку:
– Пошли.
Дэрил ухватился за ее ладонь и вскочил. Она повела его на улицу, не отпуская руки, и только на крыльце Дэрил смущенно отстранился, делая вид, что ему нужно что-то достать из карманов. Так ничего и не достал.
Они встретили Карла и Джудит. Дэрил похмыкал в ответ на вопросы Карла о том, пойдет ли он сегодня охотиться. Кэрол подхватила малышку на руки, и они продолжили путь уже втроем. Завернули к Дениз, слишком рано: Саша и Тара, сонные, проспавшие не больше трех часов после вылазки, только-только заносили в кабинет помятые коробки с лекарствами. Кэрол оставила Дэрила сидеть на окне с Джудит, а сама проворно начала распихивать лекарства по стеклянным полкам под удивленным взглядом Дениз. Дэрил следил за ней, и даже когда Джудит схватила его за нос и потянула, не потерял серьезности.
Потом зашли к Розите: Кэрол поболтала с ней и вроде как невзначай подкинула идею организовать что-нибудь для заскучавших стариков. Бинго до самого вечера - ну разве не весело? И миссис Косби обязательно понравится, главное не спускать с нее глаз. Розита повеселела и отправилась обсудить это с Мэгги.
– Видишь? – сказала Кэрол. – Это не так уж и страшно. Особенно когда знаешь, что делать.
Они снова остались вдвоем, когда Карл и Энид, не переставая жарко спорить насчет финала седьмого эпизода “Звездных войн”, забрали у них Джудит. Только после этого Кэрол заметила, что Дэрил до сих пор босой. А он и не волновался насчет этого: задумчиво чесал пяткой об коленку, не обращая внимания на застрявшие между пальцев травинки. Кэрол представила, как он скатился утром с постели, одеваясь на ходу, как бежал по нагретому асфальту…
– Почему ты дал мне обратиться? – спросила она.
– Ты сказала, что вернешься, – просто ответил Дэрил. – Я ж не знал, как именно.
От этой почему-то кажущейся наивной, и от того невероятно трогательной веры у Кэрол защемило сердце. Она порывисто обняла Дэрила, ладонями ощущая, как лопатки на его спине ходуном ходят. Он обнял ее в ответ нерешительно.
– Прости, – шепнула она. – Не объяснила вчера нормально.
– Мы, наверное, чокнулись, – уверенно сказал Дэрил. – Или померли.
Объятия затянулись. Так не обнимают человека, которого ты хотел утешить. Так не обнимают того, по кому ты всего лишь соскучился. Ей не хотелось разжимать руки, и Дэрил тоже застыл, врастая в нее с тихой готовностью. Они будто отдыхали, прячась друг за другом, и Кэрол подумала, что никогда и ни с кем у нее не было похожих объятий. Обнимать Дэрила - как влезать в старые, разношенные, любимые кроссовки. Обнимать Дэрила – как спрятаться в безопасном месте. Лежать подбородком у него на плече с закрытыми глазами и чувствовать его дыхание - это как любить.
– Эй, мы вам не мешаем?! – гаркнул кто-то над ухом. Дэрил отлетел на три шага. Абрахам, ухмыляясь, тяжело прошагал мимо, за ним шла Саша. Она пожала плечами, словно извиняясь, но Кэрол успела заметить ее любопытный взгляд.
– Жрать охота, – пробормотал Дэрил и с готовностью побежал впереди Кэрол, когда она, предположив, что для завтрака уже слишком поздно, вспомнила про оставшиеся в холодильнике макароны с сырным порошком. Побежал даже слишком быстро, и в дом Тобина влетел, словно каждый день там бывал. Смешно завалился в гостиную вместо кухни, сделал вид, что так и было задумано, повертел в руках дурацкий подсвечник, который углядел на камине, нырнул в коридор и заперся в ванной комнате.
– Тобин до вечера на стройке. – Кэрол прислушалась к тому, что происходит за дверью в ванной. Вода не бежала. – Его дети в школе.
Дверь тут же распахнулась, и Дэрил выскочил наружу, чуть не врезавшись в нее.
– Руки мыл, – объяснил он. – Красивые полотенца.
– Эээ… Спасибо?..
Кивнув, Дэрил ретировался на кухню и зарылся носом в холодильник.
Кэрол смотрела на его спину, едва сдерживая смех.
Никогда она не видела, чтобы Дэрил Диксон так отчаянно стеснялся.
Цветы говорят разные слова. Цветы “Давай встречаться”. Цветы “Прости за тот случай”. Цветы “Нам жаль, что ваш дедушка умер” и цветы “Выздоравливай скорее”.
Кэрол была уверена: если бы розы Чероки умели разговаривать, они бы голосом Дэрила сказали “Эй”.
Или “Может, покурим вместе, как раньше?”
Цветы “Я соскучился”, цветы “Черт, Кэрол”.
Она никак не могла подумать, что две розы говорили о чем-то больше… Не могла – до этой минуты.
Кэрол возила вилкой в тарелке, глядя на Дэрила. Наклонив голову, она изучала его, словно таинственного зверя. А Дэрил ел, мычанием выражая свой восторг от горы макарон, и то ли не замечал ее пристального взгляда, то ли, наоборот, прятался от него, все ниже склоняясь над столом. Чуть не облизав тарелку, Дэрил встал, грохоча стулом, и отправился бродить по дому. Кэрол шла за ним, с интересом следя.
Остановившись у стеллажа с книгами, Дэрил фыркнул на рамочку с фотографией.
– Жена его? – Он ткнул пальцем в семейный портрет.
– Мм, – ответила Кэрол.
– Умерла?
– Два года как.
Дэрил перешел к следующей фотографии. Тобин с друзьями, все с охотничьими ружьями, в дурацких осенних шапках. Впятером гордо позируют рядом с тщедушным оленем.