Она вспомнила его слова: “Я старался не лезть в вашу жизнь”.
В этом весь Дэрил, ему либо все, либо ничего. Он бегал от нее, считая, что занимал когда-то все свободное место в ее душе, а теперь на этом месте расположился Тобин, не оставляя для Дэрила ни сантиметра пространства. Судит других по себе: так он заполнил все внутри чувствами к ней, и мерил ее той же меркой.
Ей захотелось приласкать его. Не поцеловать, и не обнять еще крепче, а именно приласкать: гладить волосы, кожу, утешать, как потерявшегося щенка, трогать губами висок. И пока она разбиралась в этом чувстве, Дэрил опередил ее: обвил руками и странным движением почесал кудряшки у нее на затылке. Когда он заговорил, ее ухо обдало горячим дыханием.
– Я не знаю, как ты все это выносила, – сказал он, и Кэрол, осознав, что он ее жалеет, больше не смогла бороться со слезами. Она плакала беззвучно, но тряслась так, что Дэрил все понял, и стискивал ее в объятиях все крепче, давая выплакаться.
– Хорошо, что ты тоже здесь, Дэрил.
– Чего хорошего-то.
– Все, молчи…
Когда стало полегче, они выбрались из сарая и задворками пошли прочь, как шпионы, стараясь не попасться на глаза Дениз.
– Сейчас сколько? – спросила Кэрол.
– И полудня нет.
– Тогда поехали.
– Куда?
– Нужно ведь чем-то заняться сегодня. Займемся полезным делом, поищем еду.
– Мне придется опять в тебя палить?
– Нет. Обещаю.
– А тебе в меня?
– Перестань, Дэрил.
– А тебе в меня и мне в тебя одновременно?
Он шутил со зверски серьезным лицом, и внутри Кэрол расплылось тепло.
– Решено, Дениз поедет с нами. Пара часов в машине – как раз хватит для психотерапии.
– Да я пешком тогда пойду.
– Иди, возьми свой арбалет, а я пройдусь до оружейной.
Условившись встретиться у ворот через двадцать минут, они разошлись каждый в свою сторону. План был простой: взять оружие, воду, машину.
– Кэрол.
Тобин в этот план не входил.
– Кэрол, ты… в порядке?
В рабочей одежде, с жестяным контейнером для обеда под мышкой, Тобин выглядел таким привычным и таким чужим.
– Ты сегодня утром… И твой друг Дэрил… Вы странно себя вели.
Дежурная улыбка расплылась на ее лице прежде, чем Кэрол успела подумать, что нужно улыбнуться.
– Конечно, – кивнула Кэрол, – я в порядке.
Это для нее Тобин был почти забытым призраком, но для него-то ничего не изменилось. Она была его Кэрол – той, с которой он позавчера дурачился на кухне, как ребенок, готовя спагетти. Той, с которой он прошлой ночью занимался любовью, а потом шептал ей на ухо всякие глупости. Той, с которой он курил после ужина одну сигарету на двоих, и учил выпускать кольца дыма. Для нее все это было далеким прошлым. Для него – живым настоящим.
А если все закончится? Если ловушка все же разрушится, как быстро Кэрол сможет вернуться в это неторопливое существование? Привыкнуть к тому, что Тобин снова живой, а не статичный кадр на заевшей пленке. Снова шутливо поддевать его, приобнимать и чувствовать его уверенную ладонь на своей талии. Толкаться бедрами перед раковиной, когда чистишь зубы на ночь. Она почти забыла, как с ним уютно и спокойно. Какой он податливый и домашний. Каким бывает обидчивым, когда она перегибает палку со своими шутками. Как может полчаса за обедом рассказывать что-то ужасающе неинтересное столь увлеченно, что невозможно не слушать. Как смотрит на нее так, будто боится потерять.
Вот этот взгляд. Сейчас. Кэрол наизусть его знает.
– Перестань так смотреть, – сказала она.
– Кэрол, ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Лучше не бывает.
– У тебя… – Тобин дотронулся до сумки на ее плече. – Ты куда-то собралась?
– На небольшую вылазку. Днем вернусь.
– Окей. – Он поднял ладони, будто сдавался. Этот жест Кэрол терпеть не могла. – Слово женщины – закон.
Откуда он берет все эти фразочки?
Кэрол приподнялась на цыпочках и клюнула Тобина в щеку.
– Увидимся за ужином. Может, найду чего-нибудь к спагетти, кроме томатного соуса.
– Лучше чего-нибудь, кроме спагетти, – вздохнул Тобин.
– Мечтай-мечтай.
Тобин отправился по своим делам, но на пути несколько раз обернулся, словно боялся, что Кэрол прямо сейчас растворится в воздухе.
– Мистер Гигантская Башка волнуется? – прозвучал голос Дэрила на ее ухом.
– Что… Дэрил, не подкрадывайся. И как ты его назвал?
– Башка-то правда здоровая.
– Ох.
Кэрол хотела сесть за руль, но Дэрил оттеснил ее и устроился на водительском сиденье.
– Есть идея, – сообщил он. – Покруче, чем еда.
– Не знаю, может ли быть что-то круче нормальной еды. Овсянка у меня поперек горла.
Он завел мотор и, пока Юджин открывал ворота, нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.
– Обещай не смеяться.
– Дэрил, я не всегда смеюсь!
– Всегда же.
– Выкладывай, пока я тебя не треснула.
Он выехал за ворота, и Кэрол увидела в зеркале заднего вида Рика: тот бежал за их машиной и что-то кричал. Дэрил, наверное, тоже его заметил, потому что прибавил газу, и Рик остался позади, рядом с хмурым Юджином.
– Помнишь того мужика? – осторожно начал Дэрил. – На дороге.
– С деревянным клоуном. Конечно, помню.
– Когда я его рюкзак первый раз потрошил… Там всякое было. Не только дурацкий клоун.
– Вроде бы один мусор?
– Мусор, и еще блокнот. А в блокноте всякое умное.
– Ты о чем?
– Цифры какие-то. Много цифр. – Дэрил говорил смущенно, сам не верил в то, что задумал, и убеждал одновременно и Кэрол, и себя самого: - Если это знак какой, а? Если мужик – ученый.
– У нас уже был один ученый…
– Настоящий ученый. Знает всякое. У него и очки были.
Кэрол подавила улыбку.
– Не знаю, Дэрил.
– Мы его спросим. Он придумает чего-нибудь. Ученые в таком рубят.
– В каком – таком?
– Штуки про время и все такое. Спросим его, – упрямо повторил Дэрил, и Кэрол поняла, что не может с ним спорить. Если Дэрилу нужно еще немного, чтобы смириться с их положением, она подождет. Она будет рядом, когда он окончательно поймет, что выхода нет.
Ученый. Чем черт не шутит…
Ехали в тишине. Кэрол хотела подремать, но вместо этого с закрытыми глазами думала о всяком.
О том, что Дэрил наверняка видел, как она поцеловала Тобина на прощанье.
О том, что Дэрил с каменным лицом наблюдал, как она целует утром Тобина в лоб.
Кэрол снова вспомнила губы Дэрила, и ей показалось, что в машине душно. Приоткрыла окно, подставляя лицо ветерку.
Она бы соврала, если бы сказала, что никогда не думала о том, какой Дэрил в постели. Но гадала она об этом скорее из научного интереса, думая о самом Дэриле, о его прошлом, его отношениях с людьми – и, конечно, женщинами. Были ли эти отношения, и если да, какими они могли быть, учитывая все то, что ему довелось пережить?
Если бы не было Тобина…
Если бы не было Александрии.
Они бы скитались по лесам и дальше, неся потери, обретая что-то новое. Они были бы друг у друга – как Рик был у Мишонн, как Мэгги была у Гленна.
Что бы случилось, если бы в один из дней, проведенных в дороге, Дэрил принес бы ей те цветы?
Она бы точно так же злилась на него?
Еще месяц назад мысль о том, что кто-то из них двоих может сделать шаг к чему-то большему, насмешила бы ее. Она и Дэрил? Вместе? Бред какой-то!
Но вчерашний опыт говорил: Дэрила вполне можно поцеловать. И это не будет выглядеть как что-то странное. Можно почувствовать руку Дэрила на своем бедре и вспыхнуть от этого как спичка. Она катала эти словосочетания в голове: целовать Дэрила, трогать Дэрила, ощущать Дэрила.
И вместо обычных теплых чувств, которые вызывало у нее всегда имя Дэрила, появлялись чувства совсем другие.