Выбрать главу

Опустил морду… Понюхал… Чуть подался назад… Бесшумно раздвинул ротовые жвалы, распахивая гигантскую глотку, и выпустил иглу… Еще чуть подогнул ноги во всех коленках, напрягся…

Я понял, что он сейчас ударит. Ударит Инспектора. И сделать ничего нельзя. Ударит, потащит тело пеленать, а мне надо будет уползти по инструкции. Я сжал рукоять галстука изо всех сил.

Даже не знаю, как это случилось, но как только голова паука дернулась вперед, я выхватил галстук, привстал и со свистом рассек воздух.

Громадная мохнатая голова глухо упала на землю, из разруба на тонкой шее полилась слизь, тело закачалось на всех своих ногах и повалилось бы на Инспектора, только он уже вскочил и проворно отполз.

Паучьи ноги подгибались и натужно скребли землю, а лежащая голова распахивала ротовые пластины и запахивала снова — с каждым разом все медленней. Я глянул на Инспектора — рукой он держался за сердце, а в его глазах был ужас.

— Ты… — прошипел он, — ты понимаешь, ЧТО ты сделал, идиотина? Ты понимаешь, на кого ты поднял руку? Ты понимаешь, кого убил?

Я понимал. Но вот почему я это сделал — не понимал.

— Я убил дикого клопа… — тупо пробормотал я, вытирая галстук о землю. — Клоп охотился. Напал на нас. Клопа убивать можно.

— Клопа?! — заорал Инспектор. — Клопа?!!

— А разве это не клоп? — Я постарался изобразить недоумение.

Инспектор подскочил и схватил меня за рубаху на груди так, что ткань затрещала.

— Ты кого обманываешь, придурок?! — зашипел он. — Меня обманываешь? Себя? Ты Господа не обманешь! Поднять руку на шатуна-крестоносца — грех, за который Господь выгнал Адама и Еву из Рая!!!

— Он бы вас убил, Ваше благородие…

— Да пусть бы он трижды убил и меня, и тебя, и кого угодно!!! — заорал Инспектор. — А что теперь будет с мегаполисом, ты подумал?!! Сто сорок тысяч человек в мегаполисе!!!

— Может, ничего и не будет… — пробурчал я.

— Ты Святое писание читал?! — взревел Инспектор. — Паука случайно убить — к страшному несчастью!!!

— Так я не случайно, я нарочно… — буркнул я. Инспектор в неописуемом гневе распахнул рот, замер, снова захлопнул, снова распахнул, затем горестно обхватил голову руками и сел на землю.

— Никто! — прорыдал он, раскачиваясь. — Никогда! Не убивал паука! Ни у нас, в Ерофей Палыче, ни в Чите, ни даже за Стеклянными равнинами — в Кемерово и Новосибирске! Может, Предки убили паука, от того и вымерли… Господи, я сам уже кощунствую… Господи, что с нами будет… Что с нами будет…

В это время туша издала свистящий звук, суставчатые ножищи перестали скрести землю, рывком подтянулись к брюху и замерли. Голова тоже замерла, ротовые пластины и жвалы вытянулись в трубу и не шевелились, только игла еще дернулась — раз, другой, третий и окаменела.

— Ваше благородие, — прошептал я. — Может, мы его быстренько закопаем? И Господь сверху ничего не увидит?

7. МОГИЛЬНИК

Быстро закопать не получилось. Мы рыли яму много часов, почти до заката. Копать приходилось галстуками. Ссыпали комья глины на плащ и относили в кучу. Я все еще не мог как следует осознать случившееся, а Инспектор был и вовсе плох. Поначалу он мрачно молчал, а затем начал вещать.

Может, ты думаешь, Мигель-пастух, — проскрипел он, — что Предки наши были неучами?!

— Никак нет, Ваше благородие… — отвечал я. — Известно, что Предки знали все и умели управлять удачей, а нам от них достались лишь обрывки знаний…

— Обрывки?! — скрипел Инспектор. — Сопляк! Как ты смеешь называть обрывками святые документы! А ну перечисли Наследие!

— На сегодняшний день из Наследия Предков найдено… — затараторил я заученно, — Три типовых договора, Штраф-квитанция, Больничный лист Ковальчука Эс, Билет в Дозор-Кино, Правила пользования Лифтом, Инструкция к Прокладкам, Свод Бытия и Книга Святого писания «Тысяча и один совет, как достичь успеха в офисе, бизнесе, найти работу и мужа», написанная Господом нашим Спасителем, единым в трех лицах, распятым на кресте и принявшим смерть за грехи Предков…

— Что?! Свод Бытия?! — разъярился Инспектор и замахал галстуком так, что я уже подумал, что он меня сейчас зарубит. — Да ты дебил! Чему тебя учили в школе, Мигель-пастух?! Свод Бытия написан не Предками, а Двенадцатью учениками уже в начале Новой эры! Как ты дожил до двадцати одного года, если…

— Мне восемнадцать… — тихо прошептал я.

— Ах вон оно что… — протянул Инспектор. — Малолетка! Лгун! Полез на ведуна сдавать обманом! А я-то, старый болван…

— Мне семью кормить надо… — Я шмыгнул носом. — Мать у меня, и малые братья…

Инспектор ничего не ответил, только с отвращением покрутил головой и вонзил галстук в землю. Я продолжал копать.

— Ты хоть понимаешь, зачем нужны законы, приметы и правила? — безнадежно спросил Инспектор.

— Чтобы предсказать грядущее, — забубнил я, — истолковать прошедшее и выбрать наиболее удачный путь.

— В настоящем! — с отвращением поправил Инспектор.

— Предки знали все и умели управлять удачей, — продолжал я чеканить заученные формулировки. — Нам достались лишь обрывки знаний, смысла которых мы понять не можем, но соблюдать обязаны. В мегаполисе мы должны соблюдать Этикет, за окружной — правила вождения и безопасности… Я вот только не пойму, Ваше благородие, если Предки управляли удачей как хотели, куда же они исчезли?

— Это все, что ты не можешь понять? — с омерзением покачал головой Инспектор.

Я замолчал, и долгое время мы копали молча. Наконец я не выдержал.

— Товарищ Инспектор, а правду говорят, будто Предки носили галстук на шее?

— Носили… — хмуро пробасил Инспектор. — Говорят.

— А как же они носили? Он тяжелый и соскальзывает…

— Откуда я знаю?! — рявкнул Инспектор. — Если когда-нибудь люди найдут хоть одно изображение Предков — тогда и увидим, как они носили галстук.

— А я вот много про это думал… — продолжил я. — И подумалось мне: может, мы просто слова ихние неправильно используем и не так вещи называем? Может, шеей они называли вовсе не голову, а поясницу?

Инспектор прекратил копать, смерил меня уничтожающим взглядом и ничего не ответил. Только сжал ладонью нательный крестик, запрокинул голову и еле слышно прошептал: «Господи, Спаситель, единый в трех, Эллибраун, Переводсанглийского и Татьянасмирнова, прости эту тварь неразумную, ибо не ведает, что брешет…»

Я заткнулся и больше не проронил ни слова. Инспектор тоже молчал. Уже почти стемнело, с Запада потянулись радиоактивные ветра — во рту появилась кислинка и начало пощипывать лицо. Я принялся копать более ожесточенно, и вдруг мой галстук звякнул, выдав искру. Я присел на корточки и разгреб руками глину. Там, несомненно, что-то было. Инспектор отпихнул меня и сам принялся разгребать сырые комья.

8. ДОКЛАД

Это была небольшая чугунная коробка-сундучок. Похоже, когда-то она была обернута ветошью, но теперь ветошь безнадежно истлела. Истлел и маленький висячий замок — рассыпался прямо в руках Инспектора. Уже почти стемнело, поэтому мы зажгли огниво и распахнули коробку.

Внутри лежала куча металлических кружков — я видел такие в Музее мегаполиса. На одной стороне была отчеканена цифра сто, на другой стороне — саранча-мутант с двумя головами. Известно, что Предки питались этими металлическими кружочками, только непонятно как.