Экки отщипнул половинку гренка, нехотя пожевал. Мама на экране укоризненно вздохнула. Он сделал вид, что не замечает ее, — маленькая утренняя игра с тех пор, как мальчика отселили в отдельную каюту. И хотя произошло это целых полгода назад, ему по-прежнему хочется утром очутиться по ту сторону миража-экрана, потереться о мамино плечо. Потом в течение дня ничего, свыкается, а за завтраком тянет к маме — сил нет… Позорные мысли для десятилетнего парня! Экки приподнял чашечку вместе с блюдцем и выплеснул кофе в рот. Сгоряча проглотил, обжегся, закашлялся, погонял воздух между щеками.
— Экки! — не выдержала мама. — А кто будет сок пить?
— Здравствуй, мамочка! — беспечно отозвался Экки. — Как спалось?
Промокнул губы салфеткой и лишь после того развернулся лицом к экрану.
Экран вмещал два изображения. В своей семейной каюте чинно восседали за столом родители, рядом на высоком стульчике давилась манной кашей четырехлетняя Руженка, в глубине над полом плавала люлька с Джоником. Жилище старшего брата Родия как в зеркале повторяло «кубик» Экки. Сам Родий даже не заметил появления Экки, не отпустил дежурной шутки, а сосредоточенно намазывал масло на хлеб двузубой вилкой для лимона. Выряжен он был в парадную штурманку — значит, сразу после завтрака предстоял телевизит к командиру.
За завтраком семья собиралась полностью. И каждый раз Экки болезненно осознавал, что фрагменты их жизни, вытащенные на экран, обретают непозволительную театральность, будто кто-то, не спрашивая на то разрешения своих случайных героев, беспощадным объективом высвечивает сценки их семейных дел. Чем-то нереальным и грустным будоражат эти примыкающие друг к дружке декорации. То есть примыкающие на экране — где на самом деле размещаются в пространстве корабля соседствующие в инзоре жилища, могут разобраться разве что инженеры Техцентра.
— Доброе утро, папа. Салют, сестренка! И ты, брат! — поздоровался Экки.
— Здравствуй, мальчик, — откликнулся папа. — Ты сегодня чуточку опоздал. Минут на пять, а?
— Какая беда, папа? Куда спешить? Подлетаем к Аламаку, не сегодня-завтра высадимся. Конец пути, правда, Родик?
Родий вздрогнул, вколол вилку стоймя в тарелку с «геркулесом» и неожиданно подмигнул:
— Скажи честно, мамонта досматривал…
— А ты откуда знаешь? — Экки с подозрением покосился на брата.
— Электрончики нашептали, которые у тебя ночью под подушкой шастали.
— Ах ты вредина! — Экки хлопнул себя по лбу. — А я думаю, с чего мне вдруг такой замечательный сон привиделся?
Он приоткрыл переборку, извлек из кармашка в изголовье прозрачную капсулу экзосна, шутливо погрозил брату кулаком:
— Погоди, я тебе такое нарисую — почешешься!
Мама внимательно всмотрелась в изображение Родия у себя на экране:
— Глаза у тебя провалились, сыночек. Мало спишь?
— Пустяки, мамочка.
— Я же вижу. Ты бы все-таки помирился с Леночкой. Хорошая, по-моему, невестка будет…
— Ну вот, все разговоры у тебя об одном. Да не хочу я жениться, понимаешь?
— На ней?
— Ни на ком!
— Ну ладно, ладно, молчу. Дожила уж — и сказать сыну ничего нельзя. Хоть бы ты, отец, приструнил его!
Отец безнадежно махнул рукой.
Настала Руженкина очередь вставить словечко. Руженка напыжила толстые щеки с ямочками и, всюду заменяя «л» на раскатистое «р-р», пропела:
— Ртом, — машинально поправила мама.
— А тогда нескр-радно пор-ручится, — не согласилась Руженка.
В этот момент захныкал Джоник. Отец сразу сделался суетливым и беспомощным, а мама, оттеснив всполошившуюся электронную няню, выхватила малыша из люльки. Возня с младенцами не интересовала Экки. Торопливо прожевав яичный желток, он окликнул вставшего из-за стола Родия:
— Надолго к командиру?
— Как начальство прикажет. Сам понимаешь, служба.
— Я хотел потолковать об Аламаке. Выйдет из него доброе солнышко, как думаешь?
— Спроси что-нибудь полегче. А еще лучше — забудь о нем. Не время. Ну, хорошего тебе дня…
Родий помахал рукой, кивнул в сторону родительской каюты — мама, пеленавшая Джоника, лишь издали виновато ему улыбнулась — и отключился. Руженка, сделав последний чудовищный глоток, крикнула в погасшую половину экрана:
— Роди, не забудь, ты обещал мне медвежонка! — и тоже потопала отключаться.