ну вот и все!!!
Досвиданье мой милый друг! пиши мне по адресу: Главпочтампт, довастребование. Я живу у тетки одной ничего, попсовая в газете работает. Крепко целую. Катя!»
Не знаю, что у этой Кати в голове вертится, но Есенин перед ней раскрытый лежит, и она оттуда бессовестно сдувает. И еще говорит жене-Свете:
— Глан дело, вы слушайте чего, Светлана Аркадьевна! Он такой гад, и те тоже не лучше. А мама говорит, что я сама дура, а какое право у нее на меня ругаться? Даже Машка в училище ходит в джинсовой юбке. А те сказали — сами принесут, а пока деньги надо отдать. И Валька с Машкой их знают тем более. Они к ним на вечер приходили. Валька даже целовалась. А что? Сейчас можно. Глан дело, она целовалась, а мама меня хотела вести обследовать. А я что, дура? Не знаю — что можно, что нельзя? И когда кресло это увидела, вы слушайте чего, аж затряслась. А докторша, глан дело, говорит: не бойся, дурочка, это же не больно. А я, глан дело, говорю: сама дурочка, что, я не знаю?! Только сами можете в этом кресле отдыхать. А она меня по шее стукнула и говорит: в кого ты такая уродилась! А я говорю: у папы нашего спроси, или у Грызлова своего — он должен знать. И дверью — р-р-р-раз!!! И уехала. А она, глан дело, брату уже все написала, и он тоже мне стал говорить. А пусть лучше на себя посмотрит. Воспитатель! Вы слушайте чего, алкоголик несчастный!
Пацан Григорий уже не в розетке, а у себя под ногтями отверткой ковыряет и готов Катю от всей шпаны микрорайона защищать. Жалко вот — брата Коли рядом нет. А то бы ему первому досталось. А жена-Света сочувственно кивает и по головке Катю одной рукой гладит, а другой — в блокнот строчит.
И я думаю, что разгоню-ка всю эту богадельню напоследок. А потом думаю — ладно уж, все равно на Луну улетать. К тому же телефон звонит. И Светка срывается к нему и кричит:
— Это меня! Это Балясин из журдома звонит. — Она хватает трубку и ничего не понимает: — Какая Луна?.. В железнодорожных кассах?.. Нет, я его жена… Балясин, это ты дурака валяешь?! Как там в журдоме-то?.. Ну-ка прекращай!.. А зачем тебе Виктор?.. Да какая Луна, к чертовой матери!.. Ты же все равно с ним не знаком!.. Ладно, даю… Подавись!.. — и трубку мне протягивает, как руку для поцелуя.
А в трубке высоцкий такой баритон уточняет:
— Ашибаев? Виктор? Пятьдесят первого?.. Вы брали билет на послезавтра?.. Да, на Луну. Да, в купейном. Да, на девять пятьдесят…
Я начинаю сразу бояться, что сейчас мне этот баритон Луну отменит и все по-старому пойдет. Все правильно — какой из меня космонавт без спецтренировок? Тем более медкомиссию последний раз проходил лет пять назад, когда в лабораторию устраивался…
Но этот баритон мои мысли быстренько прочитывает:
— Так вот, вы только не волнуйтесь…
И я сразу мрачно отвечаю, что да-да, все понимаю. Тем более если новость начинается со слов «вы только не волнуйтесь».
— Вы ведь спецтренировок не проходили? — продолжает голос. — А на медкомиссии последний раз были пять лет и сорок семь дней назад?.. Так вот, вы только не волнуйтесь… Наша группа ноль-эксперимента представляет такой-то институт. Это не секрет, но мы бы просили вас особенно не распространяться. А то нас съест институт такой-то. Интриги. Ну, вам это ни к чему… Так вот, вы только не волнуйтесь и не распространяйтесь…
Я скорбно шучу, что я ни то и ни другое. Только жене, друзьям, знакомым и сослуживцам.
Голос согласно кивает интонацией:
— Им можно. Но больше никому. Так вот, вы только не волнуйтесь. По нашему методу ноль-перемещения можно совершать без специальных тренировок. Главное — чтобы были добровольцы. Наша группа уже ставила эксперимент с хлореллой, членистоногими, позвоночными, беспозвоночными, двояко- и троякодышащими…