И Целоватов говорит, что берет надо мной шефство. А то я в облаках витаю. Еще на Луне глупостей наделаю. А дело здесь тонкое. Кто его знает, какая там на Луне обстановка? Но он, Целоватов, проследит и меня так не оставит. И хорошо, что у него, у Целоватова, книжка морская была. С которой везде без очереди. А то бы он, Целоватов, точно без билета бы остался. Операция «Луна»! Хо-хо! В железнодорожных кассах!
Знает Целоватов эти операции! Еще когда он с исчезателями сцепи…
И бородатый хрум-хрум, то бишь Кузов, говорит, что Мальвина эта в окошке — ничего себе! Но сначала упиралась: нет больше билетов, нет их! Но отразимость у Кузова очень маленькая, через час Мальвина растаяла. Жаль с ней расставаться, но он уже выяснил: на Луне такие девочки!!! Там притяжение меньше, и ноги у них дли-и-инные! И загар там — во! Все — как мулатки!
Я думаю: какие там могут быть девочки?! На Луне?! Но Кузов возражает, что если и нет, то он-то найдет! И зубами многочисленными блещет! Красивый экземпляр, но дура-а-ак…
А Пирайнены таинственно молчат, ни гугу — где билеты откопали. Мол, места знать надо. А места они знают, это точно! И как же им такую роскошь упустить, как на Луну слетать?! Никто не летал, а они летят!
И адаптируются все очень логично. Целоватов наконец-то исчезателя на практике демонстрирует. Кузов со знанием дела вещает, что мулатки как раз предпочитают представителей хрум-хрум. Жена-Света антеннами по сторонам водит и уже что-то улавливает, глазами блестит. Пирайнены, не вставая, с самой верхней полки книги достают. И ручищи у них то вытягиваются, то сокращаются.
Нина Пирайнен хихикает и говорит:
— Я как Гелла! Помните «Мастера»?!
Кузов хихикает и говорит:
— Ага! Только та полегче одета была!
Нина Пирайнен говорит:
— В момент! — и хватается за пуговичку перешитого дивана.
И Вадя Пирайнен сжимает кулак и очень быстро проносит его через всю комнату к носу Кузова. И Кузов предвкушающе орет:
— Загрызу! А-а-ар-р-рха-ха-ха-ха!
Светка чует антеннами, что грядет мужской серьезный мордобой, и кричит: «Ведь весь аромат улетучится!» Это она кофе имеет в виду. Все хватаются за емкости, обжигаются, прихлюпывают и говорят, что у Светки прямо-таки талант! Что там… ну там… только Светку будут к кофе подпускать, а больше никого!
Я понимаю, что они уже крепко посидели, до кофе очередь дошла. А еще завтра они вместе со мной на Луну летят. И неспроста Лиды не было. И был «Брам и Трам». И корзина из рук валилась. Такие, значит, знаки…
И Пирайнены наперебой рассказывают, что кофе лучше всего в сауне пить. Они были как-то в одной такой. Кофе по черт знает каковски, а потом — попариться. Тем более веники!!! Мечта! Импортные! Не березовые какие-нибудь. А японские! Бамбуковые! До костей пробирают. И кофе, и веник.
И Целоватов сосредоточивает наше внимание на себе, сбегая по стенке. Говорит, что там, в жарких странах, кофе пьют с перцем. А он, Целоватов, привык — с сахаром. И в одном отеле просыпается. Кругом жалюзи, никелировка-полировка, кнопки. Сервис! Он, Целоватов, на кнопку нажимает, и девица появляется в наколке. Он, Целоватов, говорит совсем без акцента на жаркостранном диалекте, что ему кофе и, пожалуйста, без перца, но с сахаром. А девица по заказу сообразила, что он, Целоватов, иностранец. А там не любят иностранцев. Никаких. Не то что у нас. И она приходит, во-от такую чашку несет — дымится, только с плиты. И аромат! Девица спрашивает: «В постель?» Целоватов говорит: «Да!» Она тогда одеяло отгибает и всю чашку выплескивает прямо ему на ноги! Зараза реакционная!
И бородатый хрум-хрум, то бишь Кузов, говорит, что сидели один раз в кочегарке ночью. С одним кочегаром, кандидатом наук. И кандидат позвонил — у него там не то сестра, не то медсестра. И две пришли и с собой банку растворимого принесли. И кочегар себе такую дозу отсыпал, что ночью надел черные очки и пошел в неосвещаемый подвал уголь разгружать…
И Светка вспоминает, как перевоспитывала методом от противного одного недоростка. И он от этого кофе плевался как верблюд. А потом очень полюбил. В смысле, кофе…
В общем, обычная застольная беседа, которая уже идет на убыль. И мне становится нехорошо. То ли от болтовни, то ли от кофе хваленого (Светкиному кофе, между прочим, до Лидиного кофе — семь лет топором плыть…). А может быть, все от сознания, что лечу я на Луну не один, а со всей этой компанией. Я пытаюсь разобраться в своих впечатлениях. И вылетаю на свежий воздух. Никто не замечает. А я ложусь на спинку и гребу к Лиде. На ветерке я относительно прихожу в себя и из всех причин своего «нехорошо» выбираю групповой ноль-эксперимент…