Вгляделся я получше — и чуть не сел. Мать всех богов, какие, к лешему, мнимоны! Это ж самая что ни на есть натура!..
3. ПРОВОДНИК
Поначалу меня даже пот холодный прошиб — как же это они, по воздуху, что ли?.. Потом вроде сообразил — обвели! Обвели, как последнего придурка! Пока я по складам, как псих, метался, они в открытую пересекли Комбинат, вышли через Могильный проем и преспокойно поджидали меня здесь, на поляне.
Тут этот квадратный — он у них, видно, за старшего — пасть свою разевает:
— Эй, парень, двигай ближе! Разговор есть…
Голос — под стать остальному: труба иерихонская. И выговор у него какой-то не наш. Может, в столице так говорят?..
— Садись! — говорит старшой и рюкзак свой пододвигает.
Это дело я, конечно, проигнорировал, сел на корточки, спиной к дереву, — вся поляна передо мной. Винтовку между колен держу — палец на крючке.
— Да ты не бойся! — усмехается вдруг молодой. — Эти там остались!.. — И рукой в сторону Комбината. — Не придут!..
— А чего мне бояться! — говорю. — Не я же их ухлопал!..
Твердо так сказал, чтоб сразу все ясно стало: мое дело сторона! Вижу, молодые переглянулись — вроде недоуменно. Старшой ничего не сказал, полез в карман куртки. Хорошая куртка, вроде даже кожаная. За такую можно на Станции неплохое ружьишко выменять, да еще пороха подсыплют. Полез он, значит, в нагрудный карман и достает… — что бы вы думали? — трубку курительную и натурально ее раскуривает! От спички!
У меня глаза на лоб полезли — табак уже лет сто как извели, про спички я уж не говорю! Черная сфера, вот, значит, какие дела, все у них в городах припрятано — для себя!
Затянулся пару раз, трубку изо рта вынул.
— Как тебя зовут, парень? — спрашивает.
— Стэн, — отвечаю. — А что?
— Ничего, — усмехается. — Понравился ты мне.
Шутит, значит. А я как на иголках, предчувствия у меня паршивые.
— Вот что, — говорю решительно. — Дело есть — выкладывайте! А то досидимся тут!..
Старшой и глазом не моргнул. Оборачивается, мундштуком тычет:
— Познакомься: Лота и Ян!.. Ты им тоже понравился. А меня зовут Бруно. Мы тебя в деле видели, хотим кое-что предложить.
Так, это уже разговор, я тотчас насторожился. Старшой выколотил трубку об каблук, наклонился ко мне.
— Проводник нам нужен, — говорит негромко. — Пойдешь?
Я быстренько прикинул: куда ж это они собрались?.. Если в катакомбы, так их у первой же шахты пристукнут. Да и зачем им туда? В горы — так там и нет никого, кроме горстки стариков-древневеров… Но в главном я только укрепился: что бы там ни было, нам не по пути! Это я буквально нутром чуял.
— Нет, ребята, — трясу головой, — ничего не выйдет! Я в столицу — дела у меня там…
— В столицу? — вскинулся мордатый. — Туда?… — И пальцем в сферу тычет.
Я машинально киваю.
— Вот и хорошо, — говорит невозмутимо. — Туда и проводишь!
Остальные на меня уставились: кивают, улыбаются.
Нет, что хотите со мной делайте, — что-то здесь нечисто!
— Ты не думай, парень, — опять говорит старшой, — мы заплатим! Называй цену, не стесняйся!
— Зачем я вам? — говорю через силу. — Я здешний, сам впервые туда иду…
— Видишь ли, Стэн, — осторожно говорит мордатый, — мы дорогу плохо знаем. Издалека идем, понимаешь?.. Порядков ваших не знаем — вот напоролись сегодня, ты же видел? Так что выручай!
Я только головой кручу: ничего себе, дороги не знают! Темнят ребята!
— А что, — говорю, — дороги?…Все дороги туда ведут, тут не заблудишься!.. А вы сами-то откуда будете?
Спросил и замер. Понимаю прекрасно: к стенке их припер.
Переглянулись они, старшой и говорит твердо:
— Ты, парень, нас не пытай — для тебя же лучше! Проводи в столицу — не пожалеешь. Это я тебе твердо обещаю.
Тут у меня в башке забрезжило: неспроста эти типы здесь очутились, вот что! Подосланные они! Скорей всего — разведка храмовников, ведь мордатый наверняка из них — там только таких амбалов и держат. И коли я им понадобился, то уж не отвяжутся. И как ни крути, дело дрянь. Упрусь — шлепнут за милую душу, ребята крутые, соглашусь — все одно живым не выпустят. В общем, влип! Вот и не верь предчувствиям после этого!
Как я все это сообразил, меня даже в жар бросило. Нет, думаю, шалишь, мне еще мил свет не надоел, еще попрыгать охота! Взял себя в руки и говорю вроде как безразлично:
— Да я что… Если надо — пожалуйста. В столицу, так в столицу!
Поглядел вокруг. Мнимоны вовсю разыгрались, корчатся в кустах один страшнее другого; небо уже позеленело, в зените Черное солнце пульсирует, красочными пузырями исходит — в глазах рябит. Самый пик!