Выбрать главу

Вера заставила себя удивленно улыбнуться.

— Ты молодец, — продолжал тем временем Терехов. — Отлично держишься. У тебя стойкий характер и железная воля.

— А что это ты меня хвалишь-то? — вот теперь уже на самом деле удивилась Вера. Потому что совершенно не ожидала, что Терехов именно ТАКОЕ скажет.

— Потому что это так и есть, — ответил Глеб.

— Именно это ты обо мне знаешь? — спросила Вера. Уж что-что, а держаться с достоинством, тщательно скрывая то, что происходит в ее душе, и ни в коем случае не давая эмоциям проявиться на лице, Вера умела прекрасно.

— Не только. Во-первых, я видел тебя как-то летом, на каникулах… — начал Глеб. И было видно, что он с трудом подбирает слова. — Здесь, в парке видел.

— Угу… — кивнула Вера, не отрицая, но и не подтверждая того, что он мог действительно ее здесь видеть. А что такого? Парк-то культуры и отдыха, обычное место для прогулок…

И с грустью подумала: «Эх, плохой все-таки я шпион! Не заметила слежки. А вот если бы решался вопрос государственной важности? Как бы я уходила от «хвоста»? Надо развивать наблюдательность. Может, попробовать замечать, кто за мной движется, когда я в школу, например, иду? Или в музыкалку… Смотреть ненавязчиво через руку, зеркальце с собой носить, чтобы, не поворачиваясь, видеть то, что сзади происходит, приметы людей запоминать. Или…»

В этот момент она одернула себя, не давая своей фантазии умчаться в дальние края, и чтобы внешне не выглядеть так, что люди думали бы — Вера «зависла». А, видимо, такое частенько случалось… Она взбодрилась и стала слушать внимательнее.

— Я сначала просто тебя увидел. Мы с родителями гуляли тут. Я билеты в кассы покупать пошел, а они отстали. Смотрю — ты… — продолжал тем временем Глеб, который, к счастью, увлеченный воспоминанием о своих впечатлениях, не заметил того, что взгляд его собеседницы опять только что куда-то «уплывал». — Села на площадку «Колеса обозрения». Одна. Ну и я просто решил посмотреть, за сколько времени «колесо» полкруга проезжает. А ты — приметное пятно. Потому что была одна. И знакомая. И в платье в ярком. Далеко, в общем, тебя видно… Я еще специально подальше отошел — к палаткам с мороженым. Оттуда хорошо вершину «колеса» можно было разглядеть… Ну, я и смотрю, время засек. А ты как залезла вдруг на руль — у меня аж челюсть отвалилась! И стоишь! Меня аж затрясло — упадешь, думаю! Ты руки раскинула — и стоишь себе… А я смотрю. Вижу — и люди какие-то за тобой наблюдают. Тетки ругаются: «Что же это такое? Кто разрешил? Нарушение правил! Это опасно, так рисковать нельзя, надо карусельщику сказать!» Но не сказали, ушли. А тут твоя площадка уже вниз поехала. А там деревья загораживают. Я быстрей вбок побежал, чтобы проследить, как ты там… Смотрю, а ты уже сидишь, ботинки обуваешь…

— Босоножки.

— Да. Ну все, думаю, слава богу! Пронесло, обошлось, не упала… Тут мои родители с братом подошли, меня куда-то потянули. В общем, я к тебе не стал подходить. Но ты молодец! — восхищенно воскликнул Терехов и перевел дыхание.

Вера еще ни разу не слышала, чтобы он так много говорил.

— В общем, ты — герой! — заключил Глеб. — Я бы так никогда не смог. Честное слово. Это, конечно, дурь, могла бы и о родителях своих подумать… Ты больше никогда так не делай! Надо ценить жизнь — и свою, и чужую. Родителей, например. Обещаешь?

— Ну, да, — ответила Вера, которая после слов Глеба действительно вдруг подумала о том, что случилось бы с ее родителями, если бы она с этих каруселей вдруг…

Глеб вздохнул и покачал головой:

— Это же еще надо решиться на такое! Сама придумала?

— Ага, — просто кивнула Вера, никого не играя в этот момент.

— Здорово! — Терехов полноценно, во все лицо, улыбнулся. — Но это же очень трудно. Знаешь, раз ты такое можешь, ну, стоишь на руле и не падаешь, равновесие держишь, значит, у тебя прекрасный вестибулярный аппарат.

— Правда? — искренне удивилась Вера.

— Конечно. Уж я-то знаю, — сказал Глеб.

— Ну хорошо, — согласилась Вера.

Они замолчали. Вере показалось, что Глеб Терехов и сам был несколько удивлен тем, что произнес такую длинную речь, — настолько лицо у него было сейчас растерянное. Видимо, он такого от себя не ожидал. В школе-то Глеб разговаривал только по делу, на уроках отвечал четко, ясно, лаконично и только по существу. А потому и учился на одни «пятерки».

— Ну, раз ты знаешь о том, как я катаюсь на «Колесе обозрения», пойдем как раз на него посмотрим? — предложила Вера.