Шторми, озадаченно нахмурившись, подняла отлетевший практически к ее ногам замочек порванного браслета и, пристально рассмотрев зажатую между пальцами с темно-алыми коготками золотистую букву “V” издала оглушительный вопль негодования. О защитный барьер разбилась взрывом ослепительных брызг среднего размера шаровая молния.
– Ты где это взяла?!
– Подарили! – лаконично откликнулась Люси, даже не глядя на нее.
Даже архидемоны иногда ошибаются. Валтор определенно приукрасил действительность, когда говорил ей, что по-настоящему особенные незаурядные люди сами делают себя таковыми. Будто все роли не распределены мирозданием изначально…
– Тебе? Да с какой стати? Крысятничала у нас под носом, да? – вырвавшись у попытавшихся, хотя и довольно вяло, ее удержать сестер грозовая ведьма подскочила к границе нанограммы и шарахнула по барьеру кулаками. – Такая как ты смотреть в его сторону не имела права, не то, чтобы выпрашивать какие-то подарки!
– Так вешала бы ему на шею табличку, что это исключительно твоя прерогатива – хотя и неизвестно с какой стати!
– Да ты…
– Хватит народ смешить! – раздраженно хлопнув сестренку по плечу, процедила Айси. – Пусть бы этот пустомеля хоть половину Торрентуволлы осветил своим высочайшим вниманием – теперь-то какая разница? Пошли отсюда, девочки!
– А в Люсьене, пожалуй, что-то все-таки есть, надо будет посоветовать госпоже Гриффин накинуть ей пару баллов в аттестат. Хотя складывать лапки из-за какой-то перебежчицы, фи! – описав изящной рукой еще один волнообразный жест, Дарси с небольшим промедлением последовала за сестрами, правда, сделав небольшой крюк, чтобы непременно слегка оттолкнуть с пути именно Музу. – А тебе, птичка моя, кажется, все-так придется принять участие в этом вашем Турнире Бардов! Желаю тебе его непременно проиграть! Если твое вдохновение и страсть подлинные, ты бесцельно их растратишь, сидя на троне Гармонии!
Голос к фее мелодии еще не вернулся, оттого в ответ она только резко выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Мирта действительно хотела, как лучше, – негромко заговорила Блум, встав из кресла.
– Вам лучше знать, – не стала спорить колдунья, деактивируя нанограмму. – коль скоро в ней проснулось такое стремление ко всему лучшему, пусть и подруг себе ищет получше. В Алфее! А ты, огнивушка, даже не смей меня жалеть! Я-то поняла, что никакие незаурядные качества не делают человека по-настоящему особенным, а тебе это только предстоит! – от примитивных бытовых проклятий феи легко защищались просто на бессознательном уровне, но сказать какую-нибудь гадость, просто отводя душу напоследок, оказалось необходимо. – Полагаю, ваш приятель знает, как обратить заклятье с помощью жемчужин…
Почему-то Люси была слегка разочарована, когда никто не стал мешать ей просто развернуться и уйти. С другой стороны, чего уж теперь-то с ее стороны они могли опасаться? А банальная мстительность – не та черта, в которой абсолютно любая фея при скоплении публики себе бы призналась!
Никаких репрессий, как ни странно, за всеми этими событиями не последовало. То есть – вообще! Занятий в субботу не было, так что Люси вовсе не выходила из своей комнаты до самого вечера, ожидая не то визита инквизиторов из Светлого Камня, не то – что пугало даже несколько сильнее, поскольку было ближе и материальнее – вызова на разборки к госпоже Гриффин. Что бы там ни говорила Дарси, директриса уж точно не будет довольна подобной выходкой, норовящей в очередной раз подорвать едва наведенные мосты сотрудничества и союза между школами! Сперва с парализующим свинцовым ужасом ожидала, потом с отчасти нетерпеливой нервозностью, когда страх переплетается с готовностью встретить что угодно, лишь бы закончить это изматывающее ожидание и неизвестность, а в конце концов – с раздраженным подозрением, что ее, кажется, опять сочли недостойной даже показательной выволочки. Да что же это такое?! Следовало все-таки пустить рыжеволосой волшебнице кровь, так, для более серьезного к себе отношения, что ли? За витражами стрельчатых окон уже начали сгущаться ранние сумерки, когда девушка, душевно обругав себя за мнительность и ехидно уверив в маловероятности того, что парочка монахов из Светлого Камня терпеливо дежурят весь день под дверью ее комнаты, но все равно невольно затаивая дыхание, заставила себя выйти в коридор.
Школа почти опустела. Те, кто все-таки решил демонстративно проигнорировать вечеринку у фей, все равно куда-то разбрелись, проводя выходные в городе – или просто тоже сидели по комнатам да в библиотеке. Еще раз мысленно высказав себе честную, хотя и крайне нелестную оценку проявленной трусости, Люси прихватила сигареты и по винтовой лестнице, спиралью обвивающей одну из школьных башенок изнутри, привычно поднялась на крышу.
Над западными горами дотлевали в небе несколько густеющих закатных росчерков, уже скорее бордовых, нежели алых, а изломанная кривая самих горных пиков казалась очерченной еще достаточно ярким отсветом расплавленного золота. Редкие-редкие блики еще плясали по темным водам обмелевшего озера. Не смотря на то, что коммунальные службы городка весь минувший день (начиная даже не с раннего утра, а еще с прошлой ночи) потратили на вывоз и возвращение в озеро ледяной крошки, стараясь успеть прежде, чем из-за довольно теплой погоды все это успело растаять и смыться в низину уже самостоятельно, заодно и все с затопленных улиц с собой прихватив, уровень вод восстанавливаться не спешил – даже с такой высоты неплохо просматривалась оголившаяся кромка дна вдоль изогнутых берегов. Над острыми пиками башен Торрентуволлы небо, как обычно, потемнело раньше, чем надо всей остальной долиной, зато плотные облака, вертящиеся вокруг самого высокого шпиля и почти беспрерывно поливающие замок атмосферным ливнем, к вечеру начали развеиваться. Теперь по крыше довольно лениво настукивал едва-едва моросящий дождик. Подножие башен и навесной мост далеко внизу тонули в плотном тумане почти до полной неразличимости. Но в целом небо было еще достаточно светлым, а «надкусанный» лунный блинчик над лесом, чересчур рано выбравшийся на небо, выглядел очень бледным, почти не различимым на неяркой голубизне.
Даже сигаретный дым отдавал слегка плесенью и сыростью.
– Можно присесть?
– Если ты не в курсе, – прикрыв глаза, Люси сделала паузу, картинно выпустив струйку дыма. – в башню с жилыми комнатами категорически запрещено заходить мужчинам. В некотором роде исключением был Валтор, но и то больше потому, что госпожа директор с ним ничего поделать не могла, как бы ни старалась… и для него не так уж страшно, как она предупредила, в случае обнаружения покинуть башню через окно своим летом! – выразительным щелчком отправив с края крыши, на котором сидела, непотушенную сигарету, колдунья достала еще одну и пошарила рукой в поисках огнива. В такой сырости попытки создать хоть крошечный огонек магически все равно никакого смысла не имели бы.
– Я и не захожу в башню. Я снаружи, на крыше, – лаконично возразил юноша, все-таки присаживаясь между ней и скалящийся антрацитово блестящей от сырости горгульей, и тоже свешивая ноги над клубящейся туманом бездной. Люси тихо щелкнула языком: это объяснение она себе заготовила на случай объяснения для столь же строго запрещенного госпожой Гриффин в стенах школы курения – на крыше, это не «в стенах». Не то, чтобы оно казалось девушке таким уж оригинальным, конечно…
Смысловой выверт из школьных правил не был ее собственностью. Как и крыша.
Повернуть голову и посмотреть, наконец, на Луана «наяву» ведьмочка почему-то не сразу смогла себя заставить. Но тот, хоть и пристроился рядом, так и не дождавшись приглашения, молчал, терпеливо дожидаясь, пока на его присутствие обратят внимание, а чувствовать на себе взгляд отчего-то сильно действовало на нервы. Все-таки обернувшись, она с долей злорадства выдохнула очередное облачко ароматного дыма почти прямо в лицо юноше. Хотел встретиться «по-настоящему» – так пожалуйста! Очень стараясь не морщиться, он все-таки закашлялся в ладонь.
Как и большинство селенийцев, их принц оказался миловидным, светловолосым, большеглазым и слегка хрупким, трудно было понять точно, когда оба сидели, но Люси предположила, что он где-то на полголовы ниже ее самой. Его в равной степени справедливо было бы назвать как довольно красивым, так и не особенно примечательным. Очень удобная нейтральная внешность, которая просто действительно не играет никакой роли, не вызывая у окружающих ни отторжения, ни бурных восторгов.