— Слушай сюда, ты помог моей дочери, а я постараюсь помочь тебе. Как тебя зовут, откуда ты и чем занимаешься?
Вирибиса изначально охватил гнев, когда он увидел кого-то в форме, и он не собирался отвечать, но внезапно в одночасье его настроение изменилось на благодушное и неожиданно для самого себя, видя, как военный озирается по сторонам, решил выдать все как есть, насколько он мог помнить после сотрясения:
— Ви… Эээ, — протянул парень, пытаясь перевалиться на другой бок. — Ви… — Снова повторил тот, никак не собравшись с мыслями, чувствуя, как кто-то его схватил за плечо и помог сменить позу. — Неоднократно привлекался к административной ответственности за мелкое воровство, разбои, — произнес Каринирис, будто сам себе зачитывал приговор, выговаривая отчетливо каждую букву, хоть и с ошибками расставляя гласные. — Держали несколько раз по месяцу в КПЗ по подозрению в связях… — Внезапно турианец замолчал, вытаращив глаза, понимая, что если он сейчас не остановится, то всем все станет известно, а остановиться парень не мог. Вирибис, чувствуя, как что-то еще действует на его речь, решил зажать себе рот, но жест получился очень неловким, больше он был похож на пощечину, выписанную ватным телом самому себе. — Ори, — произнес парень, мгновенно сменив тему, увидев свою недавно приобретенную подругу совсем рядом, сидящую около койки.
— Ты ее помнишь? — Задал вопрос военный, заглядывая в стеклянные глаза Каринириса, будто проигнорировав все сказанное до этого.
Вирибис простонал, понимая какой-то частью мозга, что сейчас говорит не он, а что-то введенное в его организм, торопливо выдал:
— Ори, она же мне понравилась. Это моя девушка, — ответил парень без тени сомнений.
— Ты что несешь?! — Ори шикнула на Вирибиса, чувствуя как от его слов и недовольного взгляда отца к голове прилила кровь, в горле пересохло, а ноги стали ватными, — пааап, он бредит! Пока мы выбирались из того центра, ему столько раз по голове заехали, что я со счету сбилась… — протараторила девушка и замолкла уставившись на отца.
Авемис строго глянул на парня:
— Да, вижу, что он не в себе. Но не стоит такое выкрикивать на каждом шагу. Сейчас молчание безопаснее, — турианец сильно сжал плечо Каринириса, надеясь, что хоть какое-то неудобство приведет того в чувства, — слышишь?
Авемис попал пальцем в болевую точку на плече, неизвестно случайно или специально, но Вирибис простонал, выпалив:
— Да больно же, скрата! — он попытался вывернуться, но пальцы сжались еще сильнее. — Все, все, все, все, все — произнес парень шепотом.
Болевые ощущения быстро выпихнули из головы туман и сумбур после поставленной капельницы. Авемис с минуту внимательно смотрел на обессилившего парня. В его глазах читались метания от крайности к крайности. Ори видела это и ощущала. Она просто не представляла между чем сейчас разрывался отец. Глубина и тяжесть этих мыслей отражались в мужских темных глазах еле заметными дрожащими бликами. Авемис отступил от койки Вирибиса и тяжело вздохнул:
— А теперь объясни, кто ты и откуда, — голос турианца звучал твердо и холодно. Он явно не разделял чаяния дочери по поводу Каринириса, но и не хотел делать спешных выводов.
— Вирибис Каринирис. Я из Клунги, — ответил парень, глядя в никуда.
Он тяжело дышал и прикрыл глаза наполовину. Парень сам не понимал, что с ним происходит, где он, кто тот, с кем он говорил, что с ним теперь будет. Он немного поерзал на койке, успев за эти несколько секунд клятвенно самому себе пообещать, что он больше ни слова не скажет плохо о Иерархии, никогда больше не нарушит ни одного закона, лишь бы только его отпустили к отцу проверить, как он. В этот момент он ощутил по-настоящему звериный страх, под давлением на мозг которого тихо проговорил:
— Отпустите… Мне надо к отцу, — жалобно произнес Вирибис, устремив теперь уже широко открытые глаза на турианца с костылем.
— Клунги, — процедил Авемис, недобро глянув на Ори, которая продолжала неподвижно сидеть, — это немного всё усложняет.
Турианец знал, что в данной ситуации, когда на планете творится хаос, в систему стягиваются военные подразделения со всех колоний, а экстранет просто разрывается от обилия не самых правдивых новостей, разбираться с жизненной позицией молодого парня из гетто никто не будет. А еще Ори соврала. Разумеется, из благих побуждений, ведь Вирибису требовалась медицинская помощь, а не допрос. И это была обоснованная истина.
— Значит так, — командным голосом выдал турианец, — Ори, оставайся здесь, никуда не уходи. Мне надо кое-что проверить. Ясно?
Девушка коротко кивнула — перечить отцу не было в её правилах. Разве что, немного капризничать, но сейчас было не до этого. Когда Авемис удалился, Ори подошла ближе к Вирибису и, не зная толком, что следует говорить в таких случаях, спросила:
— Как себя чувствуешь?
— Хуево, — произнес парень, вложив всю душу в это слово. — Голова болит так, что моргать больно.
Он лежал на боку, не шевелясь, и смотрел на край кровати полуприкрытыми глазами. Тут он вспомнил, что пока он был в отключке, ему что-то снилось, причем что-то приятное. Но что это было, вспомнить уже не мог. В памяти остался только один фрагмент, как он вел куда-то поезд. Наверное, это было связано с тем, что он часто товарняками добирался ближе к центру города и обратно. За что ему влетало не один раз от железнодорожников, даже были случаи, когда его ловила полиция. Вирибис призадумался и понял, что он много чего делал незаконного, что наводило на пессимистичные мысли о конце пребывания в лагере. Внезапно парень посчитал нужным извиниться перед Ори за то, как он себя вел, потому что теперь он понял, каково это — не знать, что с твоими родственниками в страшные моменты, а Вирибису казалось, что у него хорошие шансы вообще не узнать, что с его отцом.
— Ори, прости меня за мое поведение. Я был полным идиотом… — он коротко глянул на нее и затем снова перевел взгляд на край койки. — Да и есть полный идиот.
Он вздохнул и прикрыл глаза, ожидая ответа турианки, и эти несколько секунд протянулись ну очень долго для него.
Неожиданно для самой себя, Ори захотелось прикоснуться к Вирибису и тем самым его хоть как-то утешить. Она осторожно накрыла ладонью кисть его руки и стыдливо глянула:
— И ты меня извини за капризы, — турианка тяжело вздохнула, вспоминая чем закончилась их прогулка по городу, и, склонившись чуть вперед, почти шепотом произнесла, — кажется, я тоже дел натворила. Соврала солдатам. Но папа что-нибудь придумает. Вот увидишь.
— Да ладно, — ответил турианец и развернул ладонь к ладони Ори. — Не думаю, что он захочет ставить тебя под удар, когда узнает, кто я на самом деле. Если он пошел к полицейским, то у них точно узнает много интересного. Да и кто вообще меня отпустит отсюда?
Вирибис прерывисто вздохнул, сдерживая накатившие эмоции. Он сжал вторую руку в кулак, говоря про себя себе: «Да успокойся ты, не позорься!». И пока парень с этим справлялся.
========== Глава 13 ==========
Мобильный штаб, наспех развернутый в холле городской библиотеки, встретил Авемиса удушливым воздухом, шумом десятков терминалов и хаотичными переговорами операторов полиции, армии и спасательных служб. Улей работал на пределе возможностей, ежесекундно обрабатывая звонки граждан, потоки новостей и кипы документов. Обежав взглядом импровизированные операторские посты на наличие свободных, Авемис поправил костыль подмышкой и направился к ближайшему столу. За терминалом, уставившись в монитор, сидела немолодая турианка. По одному тяжелому влажному взгляду было понятно, что женщина держала спокойное лицо из последних сил.
— Валлумский полицейский департамент. Оператор Энайя Адиторис. Чем могу помочь? — Дежурно спросила турианка, моментально оторвавшись от бегущих строк на мониторе, стоило Авемису приблизиться к её посту.
— Здравствуйте, — кивнул турианец, — я майор Парид Авемис, мне нео…
За соседним постом раздался недовольный мужской крик, обращенный к другому оператору: «Вы поминаете, что они всего лишь подростки!», за которым последовало мягкое неразборчивое женское причитание. Обернувшись, Авемис увидел рослого турианца, грозно нависшего над застывшим оператором и его терминалом, и турианку, крепко удерживающую взбешенного мужчину за предплечье. Казалось, что через мгновение немая картина продолжится дракой вопрошающего и оператора. Но что-то остановило мужчину, и тот выпрямился, одарив оператора брезгливым взглядом. Пара неторопливо ушла в сторону.