В доме шла неделя весенней уборки, мебель передвигалась с места на место. Софи спала в комнате у Лили. Когда уже были погашены все огни, Констанс постучалась в дверь и вошла, не дожидаясь ответа.
— Лили! Ты не спишь?
— Нет.
— Тебе очень грустно, да? Оттого что он уезжает завтра?
— Нет.
— Но ведь он тебе нравится, да?
— Конни, я очень устала.
— А он в тебя влюблен, даже слепому видно. А почему мама так неласкова с ним? А тебе, Софи, понравились его песни?
— Да, кроме «Эбенезера».
— А как было весело. Лили, ты еще никогда не пела так, как вчера, ничуть не хуже, чем граммофон. А почему тебе не жалко, что он уезжает?
— Я спать хочу, Конни. Спокойной ночи.
— По-моему, если кто кому очень нравится, можно и опять приехать, чтобы повидаться.
В дверь постучали. Вошла миссис Эшли.
— Уже поздно, девочки. Вам давно пора спать.
— Сейчас иду, мама. Я только зашла сказать Лили, как мне жалко, что мистер Малколм завтра уезжает.
— Одни постояльцы уезжают, другие приезжают. Это в порядке вещей, Констанс. Постояльцы — не личные друзья.
— А когда же у нас снова будут друзья, мама? Нельзя же вечно жить без друзей.
— Вот что, девочки, раз уж мы тут сейчас все вместе, я вам хочу рассказать, что я надумала в последние дни. Завтра пойду вместе с Софи за покупками.
— В город?.. Мама!
— И мы с ней зайдем в банк. Отныне мы будем держать в банке деньги, которые удается отложить. И у этих денег будет особое назначение — они пойдут на оплату хорошего, очень хорошего учителя пения для Лили. И еще одно. Помните, какие званые ужины мы с вашим отцом устраивали когда-то? Вот теперь мы с вами раз в месяц станем устраивать такие же. На первый раз пригласим доктора с женой, миссис Гилфойл и Дэлзилов, а в следующем месяце мисс Томс и мисс Дубкову. Кроме того, каждая из вас может назвать гостя, которого ей лично хотелось бы пригласить.
— Мама!..
— А с будущей осени, я думаю, Софи и Констанс начнут опять посещать школу.
Констанс повисла у матери на шее.
— Мама, мамочка! Больше ни у кого на свете нет такой мамы!
— Теперь, Констанс, ступай к себе. Мне нужно поговорить еще кой о чем с твоими сестрами.
Констанс вышла из комнаты. Лили, притворно зевнув, сказала:
— Мама, я очень устала за день. Мне сейчас не хочется разговаривать.
Софи сразу почувствовала, как больно уязвили мать эти слова.
— Знаешь, мама, мне кажется, Лили немного простужена. Схожу, согрею ей молока с медом. И пожалуй, лучше всего пусть выпьет и постарается уснуть.
Но все смелые планы так планами и остались. Спустя три часа миссис Эшли разбудил чей-то голос, окликавший ее из коридора. Она зажгла лампу и отворила дверь. Мистер Малколм, растрепанный, с лихорадочным румянцем, попросил грелку и горчичников. От предложения послать за доктором Гиллизом он отказался. Он знает, что у него, это не в первый раз. «Застудил, видно, печенку». Ему очень больно, но как-нибудь он перетерпит.
Утром доктор Гиллиз все-таки навестил больного. Миссис Эшли подкараулила его внизу у лестницы.
— Что с ним, доктор Гиллиз?
— Ничего серьезного — небольшое расстройство желудка.
— Доктор, я вас прошу, сделайте так, чтобы он как можно скорей убрался отсюда.
— Но…
— Я не верю в эту болезнь. Ничем он не болен, доктор Гиллиз.
— То есть как?
— Помогите мне! Отправьте его в больницу в Форт-Барри, или в лазарет шахтного управления, или просто пусть перебирается в «Иллинойс». Что хотите, только чтобы здесь он не оставался.
— Но у него жар. Небольшой, правда, но есть.
— Свесил голову с кровати и подержал так. Каждому школьнику эта хитрость известна. Доктор Гиллиз, я просила его освободить сегодня комнату, но беда в том, что он влюблен в Лили.
— Вот оно что. Бедный малый… Ладно, миссис Эшли, попробуем взять его измором.
— Доктор Гиллиз, вы ангел.
— Чашку чаю и яблоко на завтрак. На обед бульон с сухарем и на ужин то же самое.