У Рамирес на ответ уходит больше времени. Впрочем, ответ и длиннее.
Алиса говорит, что два года назад Бруклин и Ребекка попытались сбежать в цирк, потому что хотели стать акробатками, но родители сказали, что у них нет гимнастической подготовки. Они уговорили Дэниела отвести их в цирк. Тот водил их по задним дворам, пока девочки не устали и не проголодались, затем повел обратно домой. Похоже, это была единственная попытка побега, над которой все от души посмеялись.
Видимо, версия бегства все еще актуальна. Что навело вас на мысль рассмотреть ее? – спрашивает Уоттс.
Вчера после ухода Ребекки домой Сьюзи Грей наговорила Бруклин гадостей. Сказала, что ссоры ее родителей с бабушкой и дедушкой – ее вина и что им всем стало бы лучше, если б она сбежала.
Проходит почти две минуты, прежде чем от них приходит ответ. Держу пари, за это время было напечатано и удалено немало нецензурных слов.
Аналитики рассмотрят ситуацию с их бабушкой и дедушкой. Смитам тоже поручу заняться этим.
Рамирес вообще ничего не отвечает. Я не удивлена.
– Что думаешь? – тихо, чтобы плачущая девочка не расслышала, спрашивает Эддисон.
– Если бы Бруклин собиралась сбежать, она не сделала бы это без Ребекки, – отвечаю так же тихо. – Уверена, слова Сьюзи причинили ей боль, но не думаю, что она сбежала. Скорее искала бы утешения у Ребекки.
Он кивает и отходит от стола. Следую за ним – к другой женщине-консультанту. Та с беспокойством следит за Сьюзи, стискивая локти сквозь рукава толстого джемпера цвета вереска. Когда мы останавливаемся перед ней, она моргает и сосредоточивается на нас.
– Прошу прощения, – бормочет женщина. – Я – Гермиона Нэнс.
– Наверное, вы сразу узнаёте, когда дети открывают для себя «Гарри Поттера», не так ли?
– Практически моментально, – соглашается она с усталой улыбкой на лице.
– Вы консультант Бруклин, верно?
Она кивает и задумчиво смотрит на меня.
– Как вы узнали?
– Вы зашли и предоставили своей коллеге заниматься Сьюзи. И теперь она утешает ее.
– Да, я консультант Бруклин. Мы решили, что выйдет лучше, если у девочек будут разные консультанты. Чтобы мы могли помочь им обеим, не рискуя выбрать кого-то в любимчики.
– Что можете сказать о Бруклин?
– Милая девочка. Всегда готова помочь другим. Не любит конфликты. Если поблизости начинается ссора или же она становится ее частью, старается отстраниться.
– Значит, если ее родители и бабушка с дедушкой ссорятся…
Гермиона кивает.
– В этом учебном году Бруклин часто заходит в мой кабинет на переменах. Она встревожена.
– Можете назвать причину тревоги?
– В обычной ситуации не назвала бы, но… – Она качает головой, из небрежно собранного и съехавшего набок пучка волос выбиваются каштановые пряди. – Ее бабушка и дедушка по отцовской линии никогда не жаловали Алису. Почему – мне неизвестно. Могу лишь предположить, что миссис Мерсер никого не сочла бы достойной своего «милого сыночка». Думаю, дело не конкретно в Алисе, а в том, что для ее сына стала важнее другая женщина. После свадьбы они не разговаривали годами, до рождения Бруклин. С тех пор свекровь и свекор постоянно критиковали Алису как мать. Это непрерывное давление определенно сказывается на ней.
– Похоже, и на Бруклин.
– О да. Иногда после визита бабушки с дедушкой Бруклин просит назначить встречу, просто чтобы спокойно посидеть у меня в кабинете. Но с началом нового учебного года ее тревоги стали носить более специфический характер.
Эддисон выпрямляется и постукивает авторучкой по блокноту.
– Специфический?
– Кажется, бабушка с дедушкой угрожали отцу и матери Бруклин лишить их родительских прав в судебном порядке и оформить опеку над внучкой.
Chas v’sholem[17].
Что ж, дело только что стало или проще, или сложнее. Время покажет, первое или второе, однако что-то определенно переменилось.
Эддисон почесывает за ухом авторучкой.
– Странно, вы до сих пор не предположили, что…
– …что, быть может, ее похитили бабушка и дедушка? – заканчивает за него Гермиона.
– Как думаете, насколько это вероятно? – спрашиваю я.
Она отвечает далеко не сразу, большим и средним пальцами теребя выбившуюся из рукава нитку.
– Не знаю, – в конце концов говорит Нэнс. – Я никогда не встречалась с ними лично. Бруклин не хочет, чтобы они присутствовали на школьных мероприятиях. Не хочет давать им шанс выставить свою мать посмешищем перед другими родителями.
– Господи Иисусе, – бормочет Эддисон. – Чтобы ребенку приходилось беспокоиться о такого рода вещах…