– Спасибо, теперь вижу, – подтвердил каратель. И предложил: – Ладно, пошли. Медленно и без резких движений. Руки держим на виду.
Условия были справедливы для обоих. Каждый мог в случае чего быстро отскочить на исходную позицию и снова схватиться за автомат. Но Тайпан верил, что противница так не поступит, ведь ей было, что терять, если она пойдет на попятную. В отличие от него – человека, который не строил планы даже на ближайшую четверть часа.
Он и Гюрза поднялись в полный рост и, сделав по одному шагу в сторону, вышли из-за укрытий. Затем, показывая друг другу открытые ладони, каждый прошел на два шага вперед и отступил от оружия и снаряжения.
– Обернись и покажи спину, – потребовал Красный Посох.
– Сначала ты! – выдвинула встречное условие противница.
– Да без разницы, – не стал он возражать. И, косясь на нее, неторопливо задрал майку, а потом повернулся на триста шестьдесят градусов.
Как только он снова оказался лицом к Гюрзе, она последовала его примеру. И тоже продемонстрировала, что не прячет за спиной и под майкой оружие.
– Ну что, потолкуем? – в последний раз поинтересовался Тайпан.
– С огромным удовольствием! – хохотнула бывшая любовница. И, вмиг посерьезнев, решительной походкой направилась к нему.
Он тоже не стал колебаться и, хрустнув пальцами, зашагал ей навстречу.
Место, где им предстояло сойтись, было тесноватым – пространство между перилами лодочного люка и боковой стеной сарая. Два человека разошлись бы там без проблем, но поскольку эти двое преследовали иные цели, особо развернуться им было негде. Хотя оно и к лучшему. Чем меньше будет беготни, тем быстрее они обсудят оставшиеся вопросы. Или, точнее, всего один вопрос: кто из них выйдет из этого сарая живым.
Гюрза умела неплохо драться и без ножа. И, беря инициативу, первой бросилась на противника. Ее стремительные атаки руками и ногами было трудно блокировать. Поэтому Тайпан уклонялся то вправо, то влево, стараясь не нарваться на коварный пинок в пах или по коленной чашечке. Другие удары Гюрзы при этом иногда достигали цели. Как и его удары, поэтому она тоже не забывала о защите, ведь никакой жалости к ней он сегодня не испытывал.
Однако долго молотить конечностями в ураганном темпе она бы не смогла. Для победы ей надо было менять тактику и входить с противником в более тесный контакт. Такой, который позволит ей использовать приемы погрязнее: впиться Красному Посоху пальцами в глаза, выдрать ему кадык или поймать его в удушающий захват.
Тайпан был в курсе, что она знает и эту науку. Нередко в прошлом, когда их любовные игры становились излишне горячими, она тренировала на любовнике какие-нибудь борцовские приемы. Например, заднюю подножку. Та всегда получалась у Гюрзы стремительной и четкой, даже в пылу страсти, потому что была отработана до автоматизма.
Отбив новые выпады, каратель пошел в контратаку: попробовал ухватить дезертирку обеими руками за шею и нанести удар коленом под дых. Но она оказалась шустрее. Толкнув его в грудь, Гюрза вывернулась и подсекла подножкой ему опорную ногу, пока он проводил атаку другой.
Правда, упали они вместе. В последний момент Тайпан успел запустить пятерню ей в волосы, собранные в конский хвост. И, дернув за них, потянул ее за собой на пол.
Сам он упал на спину, Гюрза – на него. Но вместо того, чтобы сей же миг вцепиться ему в глотку, она зачем-то тоже схватилась за свой пучок волос, и в глазах ее промелькнул страх.
Эта коротенькая заминка не прошла для нее даром. Пока она мешкала, Красный Посох вцепился ей одной рукой в плечо, притянул ее к себе, а другой рукой всадил ей нож под левый угол нижней челюсти. Тот самый тычковый нож с маленькой, перпендикулярной клинку рукояткой, который до этого был вплетен ей в волосы и который Тайпан оттуда выхватил.
– Ты думала, мне неизвестно про этот твой секрет? – прошипел он, продолжая цепко удерживать вытаращившую глаза противницу, и давил на клинок, разрезая ей шею все шире и шире. – Зря ты так думала. Очень зря.
Но Гюрза уже ничего не могла ответить. Забившись в судорогах, она хотела оттолкнуть его руку с ножом. Но силы слишком быстро оставляли ее, и она лишь беспомощно царапала Тайпану кулак. Хлещущая у нее из яремной вены кровь брызгала ему на лицо, но он не обращал на это внимание, продолжая вскрывать ей шею и мало-помалу подбираясь к гортани.
Глаза дезертирки стала заволакивать пелена смерти. Она уже не сопротивлялась, а просто дрожала и, держа противника за запястье, как будто сама направляла его карающую руку. И когда лезвие распороло ей гортань, после чего кровь хлынула у нее изо рта, она наконец обмякла и упала ничком на грудь своему убийце.