Это обернулось трагедией невиданных прежде масштабов. Но хуже всего было то, что она еще не закончилась.
Пропащий Край…
Эти мертвые, истерзанные землетрясениями, обезлюдившие территории должны были стать океанским дном в обозримом будущем. Но назвать их заброшенными не получалось. Отдельные смельчаки продолжали на свой страх и риск добывать из их недр полезные ископаемые. И, конечно, отсутствие в Пропащем Краю закона привлекало сюда бандитский сброд, которому тоже было чем здесь поживиться.
Но остров Всех Смертей стоял особняком даже от Пропащего Края, хотя, казалось бы, куда уж дальше. Этот заповедник человеческих пороков возник лишь благодаря удачному стечению обстоятельств, и по сравнению с ним даже Содом и Гоморра могли считаться прямо-таки средоточием праведников.
Вообще-то, на затопленной части Евразии было много новообразованных островов. Но только из-за цунами лишь мизерное их количество было пригодно для обитания. И лишь один-единственный приглянулся аж целому преступному сообществу, что впоследствии назвало себя «Альбатросами».
Урчуйское плоскогорье на севере Саянских гор не привлекало к себе в прошлом туристов. Виной тому был комплекс горно-обогатительных и химических заводов, изрядно портивший местную экологию. Однако разразившаяся катастрофа привела экономику к краху, а он – к тотальному падению спроса на продукцию этих предприятий. Сначала их просто законсервировали. Ну а когда океанский прибой стал омывать отроги Саян, заводы попросту бросили, ибо на их эвакуацию ни у кого к тому времени не осталось денег.
Брошены были и огромные склады с нереализованной продукцией. А также – с сырьем и добавками, что использовались в производстве. И лежать бы всему этому добру под рушащимися складскими крышами до тех пор, пока его не смоет в океан, кабы однажды на Урчуйское плоскогорье не нагрянула преступная группировка, ищущая, чем тут поживиться.
Лидером этой группировки был человек, которого вскоре нарекут Робинзоном Гришей, и чья мрачная слава разлетится по всему миру.
На Гришу, тогда еще простого наркоторговца, работали крутые химики – те самые, что остались не у дел из-за краха химической отрасли. Они-то и нашли применение горам захваченного бандой, бесхозного добра и производственным мощностям. Тем, что годились для гришиного бизнеса.
Так родился на свет новый синтетический наркотик, который Гриша не мудрствуя лукаво окрестил «цунами». Название угодило в самую точку. Когда сваренная Гришей в восстановленных лабораториях дешевая, но забористая дрянь хлынула на азиатский рынок, ее поток и вправду напоминал цунами. А когда разъяренные китайские Триады решили устранить наглого конкурента, было поздно. Вокруг Урчуйского плоскогорья уже шумел океан, превративший его в большой скалистый остров.
Но это был не тот остров, куда мог высадиться любой желающий. Расширив свой и без того прибыльный бизнес, Гриша не собирался отдавать его без боя. И выстроил надежную оборону своих новых владений. В чем убийцы Триад убедились на собственных шкурах, когда приплыли на войну с «Альбатросами».
После неудачных попыток китайского вторжения остров и получил свое нынешнее имя. Поговаривают, будто Триады потеряли в той войне сотни бойцов. После чего, поскрипев зубами, смирили гордыню и заключили с Гришей перемирие. В расчете на то, что однажды его уничтожит Ледовитый океан, а до тех пор с ним не грех и поторговать.
На что Гриша с радостью согласился, ведь он нуждался в поставках еды, воды, горючего и проституток, а морские контрабандисты Шанхая были в этом деле лучшими из лучших.
Надежды Триад на скорое фиаско гришиного предприятия не оправдались. Урчуйское плоскогорье было неприступным даже для суперцунами, и вскоре интересы «Альбатросов» вышли за пределы одного только наркобизнеса. На территории, где царило полное беззаконие, можно было заниматься чем угодно. Ну а фантазия у Гриши оказалась богатейшая. Всего через год после обретения дружбы с Триадами остров Всех Смертей стал Меккой самого дорогого и жестокого туризма в мире.
Исполнение всех, даже самых извращенных желаний богатых клиентов вынудило «Альбатросов» наладить регулярные поставки живого товара. Или, проще говоря – рабов. Как для сексуальных утех, так и для прочих, включая убийства всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
Это вынуждало Робинзона ходить по очень тонкому льду, но он был крайне осторожен в данном вопросе. И при содействии Триад покупал рабов только в перенаселенном Шанхае. В этом гигантском портовом агломерате работорговля цвела буйным цветом, ведь там с лихвой хватало наркоманов, бродяг и нищих без роду и племени. Особенно после массовой эмиграции из России.