— Я не забыл, но у меня появилось неотложное дело! Ничего не поделаешь!
— Еще как поделаешь!.. Что же, я зря потратила три часа, чтобы вколотить в твою тупую голову классическую литературу, а?! Экзамен почти начался!!!
— Мне… мне очень жаль! — шум в трубке на мгновение усилился.
— «Мне жаль!» — вы слыхали такое!.. Дурачина! И еще кое-что! Мне пришлось наврать учительнице про машину, которую ты раскурочил, идиот!
Тогда, собравшись с духом, Канаме объяснила Кагуразаке Эри, что Соске хотел сделать ей сюрприз, отрегулировать и настроить старенький автомобильчик. Но, к несчастью, на полпути он почувствовал себя худо, так, что ему пришлось оставить школу и поспешить к семейному врачу, а тот мигом уложил его в больницу. Он очень извинялся и просил передать вам, уважаемая Кагуразака-сэнсей, что как только он выздоровеет, он тут же вернется и соберет несчастный автомобиль обратно. Так что нужно только терпеливо подождать пару дней. Даже сейчас щеки Канаме горели от стыда, когда она вспоминала об этом. Более глупого и жалкого объяснения невозможно было придумать, но Эри, которая оставалась слишком доброй и отзывчивой, как ни пытались испортить ее характер отмороженные ученики, со слезами на глазах ответила: «Какая жалость! Впервые слышу о его хронической болезни… наверное, потому он такой странный? Конечно, раз ты так говоришь, я подожду, сколько нужно и не стану делать из этого проблемы». Так что профессионально разминированная малолитражка сиротливо притулилась на заднем дворе школы, под непромокаемым терпаулинговым брезентом.
— Ты понимаешь, через что мне пришлось пройти?!
Некоторое время трубка молчала. Пять секунд, шесть, семь. Уже начиная раздражаться, она услышала короткий ответ:
— Понимаю.
— Нет, ты не понимаешь! И не притворяйся! Меня можно только пожалеть! Вообще, почему ты без конца, без конца, БЕЗ КОНЦА устраиваешь для всех неприятности — эй, ты слушаешь?!
— Да! Я слушаю… — в трубке оглушительно громыхнуло, так, что мембрана динамика задребезжала. Потом яростно затрещало, как будто что-то ломалось. Снова прорезался голос Соске:
— …Слушаю! Берегись, он нас таранит! — кричал он едва слышно за помехами.
Канаме была несколько озадачена его странной репликой.
— ...Что? Что ты говоришь?
— Нет, это было не тебе!.. Я сейчас веду машину!
Мгновением спустя из трубки зашипело, завизжало и громыхнуло, напомнив запуск большой фейерверочной ракеты.
В то же самое время
северная Сицилия
предместья Каникатти
Мафиозный «Гелендваген» получил попадание противотанковой гранатой в капот и вспыхнул, как спичка. Из окон вышибло жаркое бензиновое пламя — кумулятивная струя пробила его насквозь и подорвала бензобак.
Пылающий неуправляемый автомобиль занесло по булыжной мостовой, когда сзади него появился еще один преследующий джип. Врезавшись в «Гелендваген», он отскочил в сторону и завертелся, отражаясь от каменных стен зданий. Соске, не обращая внимания на преследователей, повернул руль, и «Фиат» вылетел на безлюдную рыночную площадь.
Городок, в который они с гиканьем и свистом влетели, казался средневековым, если не античным, с узенькими кривыми улочками и тесно скучившимися разнокалиберными строениями с черепичными крышами. С балконов повсюду свисали лохматые гирлянды плюща.
«Фиат», не снижая скорости, летел по улочкам, ярко освещенным старинными коваными фонарями.
— Десятый!.. Остались еще три! — прокричала Мао, выбросив за борт пустую трубу гранатомета. Ее вечерний туалет был покрыт пороховой гарью и растерзан, будто ее собаки кусали, оставив хозяйку почти обнаженной. Амазонки-эксгибиционистки с радостью бы приняли ее в свою компанию.
— Последняя ракета?.. — орал Курц, согнувшись на сиденье и лихорадочно меняя магазин в штурмовой винтовке. Смокинг куда-то пропал, встречный ветер яростно трепал кружева белоснежной рубашки и блондинистые локоны.
— Точно так! Остались только гранаты!
— Черт возьми!..
— Лупи по решетке радиатора! А я заставлю стрелков убрать головы! — Мао снова прицелилась из дробовика. Из следующей настигающей машины затрещали автоматные очереди. Курц и Мао выстрелили в ответ.
Посреди этого грохота, визга и воплей Канаме переспросила по спутниковому телефону, совершенно не понимая, что творится:
— Алло! Ты слышишь?.. Ведешь автомобиль?..
— Так точно! — прокричал Соске в микрофон радиогарнитуры, присоединенный к наушникам, изо всех сил наваливаясь на вырывающийся руль.
— Это опасно, так нельзя! Разговаривать по телефону во время движения противозаконно, ты знаешь об этом? Не говоря уж о том, что ты еще ученик средней школы и у тебя наверняка нет водительских прав! Остановись, быстро!