— Что это было?.. Кто это такой?
— Не могу даже предположить.
— Но его пилотировал кто-то из наших, правильно?
— Скорее всего так, но…
— Кто бы это еще мог быть?
Все трое ошеломленно замолчали, глядя вслед таинственному черному бронероботу. Идентифицировать его так и не удалось. В настоящий момент подразделения Митрила оставались единственными вооруженными формированиями в мире, которые уже использовали в боевых действия бронероботы типа М9. Даже в армии США они только проходили войсковые испытания. К тому же, единственными, кто имел информацию об этой импровизированной и совершенно секретной операции на Сицилии, были Тесса, Мардукас и Калинин.
Возможно, майор Калинин получил сведения о наличии у мафиози бронероботов, и выслал адекватное подкрепление — это было самое естественное предположение, но и оно не объясняло, почему черный БР исчез, не сказав ни слова. В итоге, их любопытство так и осталось неудовлетворенным. Мао связалась с майором по спутниковой радиостанции, которую доставил Соске, доложила о результатах и запросила больше информации. Но Калинин ответил своим обычным, деловым тоном:
— У вас нет допуска для получения сведений такого характера.
— Потому что мы на вражеской территории?
— Именно. Сконцентрируйтесь на быстрой и тихой ретираде.
— Так точно, сэр. Мао связь закончила.
Всердцах шмякнув наушниками об колено, Мао принялась в голос ругаться:
— Ах-х-х, он меня достал! Почему этот чертов старикан без конца, без конца, так самоуверенно себя ведет?! Ради бога, я этого больше не выдержу!
— Брось! Ты тут ругаешься, а между тем одна его тень заставляет всех женщин на базе восторженно визжать. Хотя я моложе, лучше выгляжу и, не сказать во сколько раз более мил, они смотрят только на него! — не преминул пожаловаться и Курц. Соске удивленно взглянул на него.
— На майора?
— Правильно. Ты не знал? Попробуй прислушаться к тому, о чем болтают связистки и секретарши в кафетерии. Они только и повизгивают: «Ах, майор так элегантен, благороден и крут!» Ходил слух, что у него недавно были тайные встречи с Норой из технического отдела. Наедине.
— С лейтенантом Лемминг? Что за тайные встречи?
— На то они и тайные, чтобы никто ничего не узнал. Что же, в конце концов, майор тоже мужчина. И что бы он ни делал, он делает это с достоинством. Хе-хе-хе…
— Хм...
Соске не понял ничего из того, на что намекал Курц, но по тому, как тот хихикал, заключил, что для майора это было нехарактерное поведение. Если вспомнить про отношения Калинина с женщинами, Соске знал только то, что его жена погибла в результате несчастного случая, давным-давно, еще в России. Ирина была музыкантом и играла на скрипке, и ему довелось увидеть ее хрупкий и изящный силуэт на фотографии. Если подумать, лейтенант Нора Лемминг действительно сильно напоминала ее.
— Но хватит кривотолков и сплетен. Давайте уже поторопимся, и, наконец, оставим этот прекрасный остров за кормой.
— Верно.
Беседа закончилась, и они направились в сторону Катании, согласно полученным приказам. Остальная часть отступления прошла настолько гладко, что это было просто удивительно. Поменяв машину в соседнем городке, они мчались всю ночь. Получив у тайного агента Митрила в Катании поддельные документы и американскую униформу, они направились к недалекой авиабазе НАТО. Мао раньше служила офицером в морской пехоте США и прекрасно знала все армейские порядки, так что проскользнуть на этот тихий провинциальный аэродром с сонной охраной было легче легкого.
Они без проблем вписались в транспортный самолет, направляющийся на авиабазу Авиано в северной Италии. Похищенный Винценто Бруно получил добавочную дозу транквилизатора и всю дорогу пребывал в безмятежном сне. Его обрядили в форму американского офицера и усадили в инвалидное кресло. Все, кто интересовался, получали ответ: «Он был тяжело ранен во время секретной операции на Ближнем Востоке и находится в коматозном состоянии». Выдуманная легенда гласила, что безутешные родственники просили привезти его сюда, на Сицилию, в места близкие их сердцам и наполненные воспоминаниями. Кое-кто из родственников — известный сенатор, поэтому все делается без лишней огласки. Какая жалость, что звуки и запахи этой прекрасной земли так и не смогли пробудить героя ото сна. А если вы подумаете об этом плохо — вам должно быть стыдно.