— Ты прав. Однако…
— Что «однако»?
Соске не ответил на приглашающий вопрос и только потянулся к стакану, пробормотав:
— Да нет, ничего.
Потом он замолчал. Разговор с Курцем будто посыпал солью открытую рану. Нет, он жаждал поделиться мучившей, раздиравшей его на части дилеммой хоть с кем-нибудь. Но от этого не становилось менее больно.
Приказы. Ответственность и долг. Чидори. Туманная и пугающая бездна грядущего, о котором Соске никогда раньше не думал. Он не мог найти решения, и никто не мог помочь ему.
Чидори доверяла ему. Она полагалась не на Разведывательное управление, а на него, на Соске. Сейчас все выглядело так, будто он с легкостью предал ее доверие. Конечно, он прекрасно понимал огромную важность «Арбалета». Экспериментальный бронеробот и его невольный, но бессменный пилот оказались единственным аргументом Митрила в борьбе с «Веномами» и «Бегемотами» противника. Так говорила Тесса, и он не мог не верить. Правильно и разумно было бы оставить защиту Канаме профессионалам из Разведывательного управления. Сколько раз ни решай эту тактическую задачу, ответ получится один и тот же. Правильный ответ.
Но почему же все его естество сопротивляется этим логичным и беспощадным доводам? Откуда это смятение и бессильный гнев? Почему он не хочет быть ни разумным, ни логичным?..
— Ну что же, можешь поплакаться мне в жилетку. Я все выслушаю, будь уверен, — снова заговорил Курц.
— Да нет, все в порядке.
— Странный же ты, дружище. Ты это знаешь? Как по мне, все очевидно… — начал было Курц, но внезапно замолчал.
— Что очевидно? — Соске поднял голову. Но Курц лишь с небрежной улыбкой прикончил свой скотч и бросил:
— Чепуха. Не думай об этом. Лучше скажи, ты говорил с Канаме, прежде чем уехать?
— М-м… да.
— Она расстроилась? Заплакала? Думаю, она точно не была рада.
— Я... не хочу говорить об этом.
По правде говоря, он ничего не сказал Канаме. Ни единого слова. Ничего о том, что он уезжает. Да и что он мог сказать ей, особенно после того разговора, когда Канаме постригла его? Он не мог набраться храбрости даже для того, чтобы взглянуть ей в глаза. Жалкий трус. Он лишь отправил в школьную канцелярию официальное письмо о том, что по личным обстоятельствам уходит из школы, и перетащил все свое (а, вернее, митриловское) имущество в неприметный трейлер, который мирно стоял на проплаченной надолго вперед автостоянке неподалеку от дома.
Согласно подгонявшему его приказу, а еще больше потому, что сам не мог решить, что делать дальше, Соске оставил все, как было, и сбежал.
Черт, на полях его прежних сражений ему никогда не приходилось решать такие дилеммы. И никогда ему не было так тяжело.
— Вот оно что… — Курц, не стал настаивать, за что Соске невольно почувствовал благодарность. Он лишь приподнял стакан и позвал бармена:
— Еще один!
Заговорив с ним о чем-то малозначащем, Вебер громко и легкомысленно захохотал, демонстрируя полное отсутствие интереса к проблемам товарища.
В этот момент шум непринужденных и неизысканных разговоров в баре почему-то пошел на убыль. Грубый хохот, грохот кружек по столешницам, пьяные песни и вопли стали незаметно, но неотвратимо стихать, а температура в баре, казалось, понизилась градусов на десять. Повеяло некоторой отчужденностью, если не сказать враждебностью. Картина до смешного напоминала бы сценку из затрепанного вестерна, если бы не то, что публика в здешнем баре была не такой подозрительной и бандитской, как можно было бы заключить по шуму, который она производила. Но враждебность и недоверие все-таки присутствовали и были реакцией на какое-то чужеродное вторжение.
Причина скоро стала ясна. В бар вошел незнакомый офицер.
Темнокожий лейтенант в черном полевом комбинезоне с шевроном с надписью «FLT33» на плече. Широкие и крепкие плечи, атлетическая, подтянутая фигура, длинные сильные ноги. Даже издалека он казался очень высоким, на полголовы выше Курца, в котором тоже было метр восемьдесят.
— Никогда раньше его не видел. Откуда он взялся? — удивленно пробормотал Курц. Соске же машинально отметил, что уже встречал незнакомца раньше. Где? А, только что, в приемной кабинета капитана первого ранга Тестаросса. Тот самый офицер?
Мужчина решительно пересек помещение, протолкнулся к стойке, и, задев рукавом по спине Соске, уселся на табурет перед боковой стойкой, слева от Курца.