— Мне очень жаль!
Из-под капота автомобиля противника повалил густой дым. Выстрелы Курца, наконец, возымели действие. BMW завилял, врезался в каменную стену и замер.
— Остались еще два!..
«Фиат» вылетел из переулка. Одна из вражеских машин срезала дорогу и снова нависла сзади.
— ...Мне тоже будет жалко!
— Что ты говоришь?!
Мао и Курц яростно орали и ругались на чем свет стоит, стреляя из дробовика и автоматической винтовки.
— Я тебя не слышу! Повтори еще раз…
Они сконцентрировали огонь на передних колесах машины противника. Покрышка лопнула, и машина накренилась. Впереди был т-образный перекресток. Соске с визгом шин повернул, а неуправляемый черный джип взлетел на тротуар и со звоном вломился в ресторан, вышибив фонтан осколков битого стекла и столб пыли. Пронзительный звук заклинившего гудка огласил ночную улицу.
— Только один! — закричала Мао.
— Кто — один? Что это там творится? — пищал в наушниках голос Канаме.
— Не волнуйся об этом! Так в чем дело?
Завывая мощным двигателем и визжа покрышками, сзади возник последний автомобиль преследователей. Это был огромный пикап, и он быстро поравнялся с ними. Потом резко взял влево и яростно бортанул несчастный «Фиат».
— О, не хотела тебя отрывать. Ты чем-то занят, как я погляжу?
— Нет, просто здесь очень шумно, ах ты, тварь!..
Прижатый к стене, «Фиат» скрежетал бортом по кирпичам и выл, надрываясь, своим слабосильным моторчиком, пытаясь вылезти из-под подмявшего его мастодонта. Пикап протаранил их во второй раз. Задний бампер отвалился с одной стороны и чирикал по мостовой, рассыпая такие яркие искры, что на них было больно смотреть.
— ...Соске?
— Прости, здесь слишком шумно! Надо разобраться со следующим!
— Что? Ну, хорошо. У меня такое чувство, что ты не хочешь серьезно воспринимать то, что я тебе говорю, Соске.
— Нет, я всегда слушаю тебя внимательно! Даже сейчас…
— Соске, тормози! — завопил Курц, выдергивая чеку из гранаты. Потом еще из одной. И еще. Высунув руку в окно, он опустил их в кузов пикапа, который был совсем рядом. Соске отреагировал немедленно, изо всех сил нажав на педаль тормоза. «Фиат» клюнул носом, его занесло, но тяжелый пикап так быстро затормозить не смог и по инерции улетел вперед.
— Пригнись!
— Алло? — донесся удивленный голос Канаме.
В следующий миг осколочные ручные гранаты в кузове пикапа взорвались. Несколько осколков пробили борта «Фиата», как будто те были сделаны из бумаги.
Вся задняя часть пикапа была разбита, и он потерял управление. Плюясь черным дымом, он вылетел на небольшую старинную площадь перед зданием муниципалитета и грохотом врезался в бортик мраморного фонтана, мирно журчавшего посреди нее. Не потеряв еще инерции, пикап совершил сальто-мортале, и, встав вертикально, плюхнулся в воду. Завизжал рвущийся металл, мощный всплеск залил темной холодной водой всю мостовую.
Остановив «Фиат», Соске и остальные любовались почерневшим пикапом, который оказался насажен на бронзовую скульптуру посреди фонтана, как на вертел. Щедро политые топливом из разбитого бензобака, задние колеса еще вертелись, подобно огненным карнавальным колесам-фейерверкам.
— Вот это я называю искусством! Пожалуй, критики расценили бы это, как сплав современности с классикой, — Курц сложил из пальцев прямоугольную рамку и откровенно любовался картиной через нее.
— Последний, черт бы его побрал! Смотреть на это приятно, хотя как скульптура никуда не годится, — простонала Мао, поправляя остатки платья, сползшие с высокой груди.
Оглушенные мафиози вывалились из открытых дверец в фонтан и слабо барахтались там.
Это был последний автомобиль из тех, что были посланы в погоню.
Соске торопливо поправил наушники и заговорил:
— Чидори. Мы закончили. Так… о чем ты говорила?
Трубка молчала. Повисла зловещая тишина.
— ...Не помню.
— А?
— Ладно, возвращайся поскорее.
— Хорошо, я понимаю…
— Дурак.
Голос отрезало. Разговор по спутниковой линии связи был прерван абонентом из Японии. Соске выключил радио и тяжело вздохнул.
Все машины противника оказались уничтожены, но расслабляться было рано. С минуты на минуту заспанная итальянская полиция могла протереть глаза и взяться за дело. Поскольку потрепанный «Фиат» все еще, как ни странно, мог двигаться, дребезжа и поскрипывая, а автомобиля на замену не имелось, они решили поскорее оставить город.
— Едем на восток, по дороге номер сто девяносто, через Риеци, — сказала Мао, — бросим машину возле городка, называющегося Джела. Город побольше, чем здешние деревушки, там мы сможем легко найти новую.
— Каким образом? — уточнил Соске.
— Лучше всего, конечно, просто угнать. Оттуда по шоссе номер четыреста семнадцать меньше девяноста километров до Катании. Но ехать по нему неразумно, оно слишком оживленное. Двинемся местными дорогами через Ницеми, Граммичеле и Франкофонте. Если будем в пути весь остаток ночи, к утру будем там.
— Рулить всю ночь? Да ты полуночница, сестренка, — пожаловался Курц, зевая. Забитый в промежуток между сидениями рядом с ним Винценто Бруно спал, бормоча во сне какое-то женское имя и гнусно ухмыляясь.
— Вот наглая рожа, верно? Это точно тот самый шпион? — Курц лениво пнул его еще разок.
— Такую информацию получили майор Калинин и Тесса. Да он и сам признался, так что ошибки быть не может, — ответила Мао, повернув к себе треснутое внутреннее зеркальце заднего обзора. Она утерла пороховую гарь с разгоряченного лица и попыталась пригладить грязные и спутанные волосы. Но встречный ветер вмиг растрепал их снова.
— Вот слизняк, — пробормотал Курц. Тоже решив прихорошиться, он распустил галстук-бабочку, сжимающий шею, небрежно кинул в окно и с наслаждением почесался.
Все устало молчали. Тишину нарушало только тарахтение разболтанного корпуса машины и рокот покрышек по асфальту.
«Фиат» катился через идущие мягкими волнами слабовсхолмленные долины. Днем с дороги, должно быть, открывался прелестный сельский пейзаж. Но теперь в свете единственной уцелевшей фары и серебряной луны по сторонам лишь мелькали темные кусты, похожие на притаившихся в засаде чудищ.
«Интересно, успею ли я возвратиться в Японию хотя бы послезавтра?..»
Соске тяжело задумался. Сомнения и неуверенность одолевали его. Пропустив экзамены, сможет ли он поспеть хотя бы к пересдаче? Когда Кагуразака-сэнсей спросит, почему он отсутствовал на этот раз, придется снова выдумывать уважительную причину и извиняться. Да и размонтированная малолитражка не выходила у него из головы. Терпение учительницы тоже имеет предел. Что если она действительно рассердится и получит инфаркт? И самый главный вопрос — почему, почему вдруг все эти глупости так беспокоят?
Снова и снова прокручивая в голове тягостные мысли, словно собака, грызущая кость, Соске вдруг очнулся и вздернулся. Сначала он не понял, отчего в крови вдруг снова забурлил адреналин, но вставшие торчком настороженные уши говорили сами за себя. В монотонных убаюкивающих дорожных звуках прорезался какой-то новый шум.
Он не ослышался, и это не был стук перегревшегося, наконец, двигателя. Соске снова прислушался и опять различил этот звук. Издалека.
Уиррр… гул набирающей обороты газовой турбины, свист вращающихся на высокой скорости лопаток. Низкий, утробный звук выхлопа. Тяжелый, отдающийся в груди, неровный топот. Все ближе и ближе.
— Эй… — заговорил было Соске, но ему не стоило беспокоиться, товарищи уже обернулись и пристально всматривались назад. Но позади виднелся лишь узкий тоннель непроглядно черных зарослей кустарника по обе стороны дороги.