— У меня был неприятный разговор с начальником Разведывательного управления, — проговорил он, наполняя бокалы. — Создается впечатления, что мы немало рассердили их столь успешным похищением этого предателя, Бруно. Они уже получили информацию, что он скрывается на Сицилии, но мы их опередили, хотя нам и пришлось неожиданно задействовать «Парталон». Утерли им нос.
«Парталон» представлял собой одну из четырех оперативных групп или флотилий, как их еще называли, из состава Оперативного управления, и дислоцировался в Средиземноморье. Естественно, как противники, так и союзники ожидали подвоха в первую очередь от этого подразделения, и стремительный рейд маленькой команды Западно-Тихоокеанской флотилии с другого конца земного шара застал их врасплох — как Бруно, так и Разведывательное управление. Хотя в конце и пришлось прибегнуть к оперативной поддержке средиземноморцев, операцию нельзя было не признать изящной.
— Мы передадим Бруно Разведывательному управлению? — поинтересовалась Тесса.
— Придется. Конечно, после того, как выкачаем из него всю информацию. Кстати, ты прибыла вовремя, чтобы успеть к началу допроса?
— Да...
— Хотелось бы мне знать, какой урок для себя ты извлекла из этого малоприятного зрелища. Как командиру флотилии и полководцу тебе предстоит длинный, мрачный путь. Путь через бесконечное, тоскливое поле боя. Поле, усеянное трупами врагов и друзей, — глядя в сторону, печально проговорил адмирал.
«Конечно, это он сделал так, чтобы я оказалась свидетелем допроса и пытки», — внезапно догадалась Тесса. При входе в офис ее встретил сержант, который сказал: «Адмирал занят неотложным делом, не хотели бы вы ли присутствовать при допросе Винценто Бруно, пока он не освободится»?
«Что адмирал хотел мне сказать, заставляя смотреть в глаза извивающегося от боли предателя? Что именно я должна была понять?»
Война, вооруженное противостояние, сами по себе не красивы и не ужасны, такими их делают люди. Едва ли адмирал хотел донести таким способом до Тессы такую тривиальную истину. Конечно, ей довелось увидеть кровавых ужасов гораздо меньше, чем, например, майору Калинину или самому Борде. Ей повезло в этом отношении, но не полностью. Кое-что она уже видела, как ни старалась закрывать глаза.
Нет, то, что этот умудренный пожилой джентльмен хотел сказать ей, было куда глубже, чем эта незатейливая истина. Он был не настолько прост.
Но разве не символичным был тот факт, что, столкнувшись лицом к лицу с болью, смертельным страхом и мольбами о пощаде жалкого, ничтожного человечка, судьба которого зависела, в том числе, и от нее, Тесса, обуреваемая противоречивыми страстями, не знала, что ей делать? Как правильно поступить?
Зловещий намек. Мрачная миниатюра. Острые и ранящие пальцы осколки головоломки, которую ей предстоит собрать.
Намекал ли он, что ей вообще не стоит оставаться на посту, где придется сталкиваться с такими неразрешимыми и жестокими дилеммами каждый день, каждый час? Адмирал, ее дядя, тоже оказался в жестком цейтноте. Как начальнику подразделения ему были жизненно необходимы таинственные знания и тактические таланты, скрытые в ее гениальной голове. Они могли помочь победить и сохранить множество жизней союзников. Но на другой чаше весов оказывался рассудок невинной шестнадцатилетней девочки. Выдержит ли она столкновение с жестокой изнанкой сражений невидимого фронта, чудовищными изменами и предательствами, кровавым насилием со стороны врагов и еще более свирепым воздаянием в ответ?
— Подумай над этим, — проговорил адмирал, вручая ей бокал. — Тебе придется понять. Рано или поздно, девочка моя.
— ...Что теперь будет с Бруно?
— Я приговорил бы его к высшей мере наказания, но, к сожалению, мы не в регулярной армии, где существует законный трибунал и расстрельная команда. Придется руководствоваться правилами нашей организации. Они более мягкие. Стандартное наказание — долгосрочное заключение. До тех пор, пока вся информация о структуре организации, персонале, паролях, явках, технике, которая состоит на вооружении Митрила, не устареет и не потеряет актуальности.
Тессе тоже были известны эти конфиденциальные инструкции. Заключение в одиночной камере на пять лет — бесконечно долгое. Возможно, десять лет или даже пятнадцать. Она попыталась представить себе эту нескончаемую череду пустых и однообразных дней... и не смогла. Сможет ли Митрил просуществовать так долго? Строгий голос адмирала отвлек ее от этих тоскливых мыслей.
— Здесь у нас не клуб по интересам и не компания приятелей. Правосудие должно свершиться. Впрочем, реальное наказание будет определено позже, когда закончится расследование инцидента, — Борда присел на диван напротив и сменил тему. — Так. Я вызвал вас в штаб-квартиру для того, чтобы обсудить совсем другой вопрос. Необходимо сделать кое-какие принципиальные изменения в нашей политике.
— То есть?..
— Я просмотрел твой подробный рапорт относительно инцидента у островов Перио. Мое внимание привлекли двое японских ребят — девушка по имени Канаме Чидори и сержант Сагара, который находится под твоим началом. Роль, которую сыграли эти двое в описываемых событиях, просто невероятна. Ты подчеркнула в рапорте, и я не могу не согласиться с твоей оценкой, что они фактически в одиночку спасли ТДД-1 от неизбежной гибели. Это верно?
— Да, безусловно.
— Важность этих двоих теперь совершенно бесспорна. Это относится как к девушке-«Посвященной», так и к сержанту, который оказался способен управлять ARX-7. Вопрос нельзя оставлять подвешенным в воздухе, мы должны прийти к какому-то решению. Разведывательное управление уже брызжет слюной, доказывая это руководству. К тому же, есть еще и донесения «Тени»…
Тесса промолчала, не зная, что ответить.
— Самое время пересмотреть ситуацию и внести изменения. Не так ли, майор? — обратился Борда к Калинину. Тот кивнул, но ответил слегка отстраненным голосом:
— Вы правы. Однако…
— Мне не нужны отговорки. Даже если кого-то устраивает существующее положение вещей, неэффективность принятых до сей поры мер говорит сама за себя.
— Да, сэр.
— Твое мнение, Тереза?
— …Все обстоит именно так, как вы говорите, но…
На лице адмирала появилось выражение чрезвычайного неудовольствия, и он строго воззрился на нее:
— Но — что?
— Э-э, ничего.
— Очень хорошо. Теперь давайте поговорим о конкретных мерах.
19-ое октября, 14:59 стандартного времени Японии
Тефу-си, Токио
старшая школа Дзиндай
Неделя в школе после итоговых экзаменов за триместр была посвящена урокам профессиональной ориентации. Хотя эти уроки и носили звучное название «Наставление на жизненном пути», все свелось к выслушиванию многоречивых и скучноватых проповедей преподавателей.
Директор Цубо говорила:
— …Вы можете подумать: «Мы же всего на втором курсе высшей школы!» Однако, даже школьники второго года обучения должны серьезно размышлять над тем, какой путь они изберут после окончания школы. Особенно теперь, во время экономического спада в нашей стране, вашим будущим работодателям будет важнее узнать, чему на самом деле вы научились, какой багаж знаний вынесли из школы, чем только взглянуть на ваши аттестаты. Поэтому вы должны действительно серьезно отнестись к обучению и составить планы на будущее…
И так далее и тому подобное.
Конечно, все это верно, но… как скучно! Так думали Канаме и другие школьники, позевывая украдкой.
Учитель физкультуры говорил:
— …Вы понимаете? Перестаньте думать, что просто проводите время в школе до той поры, пока не поступите в колледж или не устроитесь на работу. Подобные мысли приводят к плохим результатам. Вот, как все устроено у борцов сумо? Сколь бы они ни старались стать великими чемпионами, подавляющая часть секитори26 никак не сможет этого достичь. Чемпионский титул — удел единиц. Но разве новичок, который думает, что ему будет достаточно стать дзюрю, сможет добиться хоть каких-то заметных успехов? Наверняка нет. Так устроено общество. Чтобы чего-то достичь, надо целиться выше. Иными словами…