Информация имеет целью человеческое – внутренний и внешний комфорт, – ибо доставляет извинения грехам и средства материального благополучия. Прекрасное же и раскаянье – от Бога и вводят в Божье. Где прекрасное – в объекте, на который я гляжу, или во мне? Оно соединяет меня с объектом и с Целым, оно – в Целом. Раскаянье же отделяет меня и от себя самого: отчаявшись осилить своё зло, я уже добр, но стоит мне об этом подумать, и раскаяние сменится гордыней – злом. Но в сокрушении сердца есть и отрада – «ибо иго Моё благо, и бремя Моё легко», – сокрушенье сердца сеть прикосновение к геене огненной. Мгновенья же, обещающие издавна заповеданное блаженство, блаженство и тоску, – прикосновение к жизни Небесной.
О безответственности
Киев, 30 мая 1972
Сегодня утром я проснулся свободным от греха. Я несколько дней болел и ещё с вечера собирался сегодня выйти. Как я и ожидал, небо было безоблачно, сияло солнце. Меня против обыкновения не заботило, как одеться, чтобы болезнь не возобновилась, я доверял Богу, ничто не раздражало меня. Но вот я увидел, что в моём кошельке почти нет денег, и решил на всякий случай взять немного. Я не сразу нашёл их и произвёл шум, которого желал избежать. Я чувствовал, что этого совсем не нужно, но всё казалось мне достаточно невинным.
Затем, во время приготовлений к выходу, меня уже многое раздражало и я долго колебался, какую надеть одежду. Выйдя и увидев, что ветрено, я даже хотел вернуться за шарфом. И вот теперь я грешник, хотя проснулся свободным от греха.
Я думаю, что своими силами я не мог этого избежать, так же как не могу своими силами вернуться к прежнему. Просто у меня бывают непродолжительные периоды безгрешности, всё же остальное время на мне грех. И переход от одного к другому не в моей власти.
Для Я. С. Друскина причина греха – абсолютное несоответствие бесконечной ответственности, возложенной за него Богом, – ответственности за него самого, его ближних и всё Творение Божие – его конечным силам, не позволяющим взять её на себя. Абсолютная свобода, которую несёт в себе этот Божий дар, является для него лишь свободой выбора, рабской волей, которая и есть грех. Но он не может не принять этот дар, коль скоро он возложен на него Богом. И он принимает его в вопле, раскаянии, страхе Божием, когда Бог ему даёт для этого силы. Тогда и осуществляется цель Творения – создание человека по образу и подобию Божию, т.е. ответственного за всё, безгрешного и свободного абсолютно. И Бог в Христе возвращает бесконечную ответственность Себе, Кому она и принадлежит, и даёт ему царствие Своё.
По Я. С. Друскиву, Бог абсолютно ответственен. Но Он и абсолютно безответственен, потому что Ему не перед кем отвечать за дела Свои. И потому Он безгрешен и абсолютно свободен. И Он возложил на меня Свою абсолютную безответственность, чтобы и я был безгрешен и абсолютно свободен, чтобы я был Его образом и Его подобием. Но у меня слишком много сил, чтобы принять Его дар, мои силы вынуждают меня что-то делать, т.е. за что-то отвечать. В этом состоит моё абсолютное несоответствие дару Божьему, мой грех. И для меня тоже абсолютная свобода становится свободой выбора, возможностью усилия, т.е. волей раба. Сам я не могу вырваться из неё, не могу смирить мои усилия. Но так как дар Божий я не могу и не принять, Он Сам смиряет их, как это было сегодня утром и бывает у меня иногда, Сам отнимает у меня силы, и тогда я принимаю назначенную мне абсолютную безответственность и с нею безгрешность, абсолютную свободу. И тогда я образ и подобие Его.
Каким же образам я снова падаю во грехе? Когда Адам узнал добро и зло, он взял на себя ответственность – стремиться к добру, избегать зла. До этого он был безответственным, но не видел, что он безответственен, он был слеп. Чтобы у него открылись глаза, Бог косвенно, через змия, открыл ему добро и зло и тем заставил взять на себя ответственность за свои поступки. Но Ева пала ещё до вкушения от древа познания – когда змий только опросил её: «А правда ли, Бог сказал: да не съедите ни от какого древа райского?» Она была поставлена перед выбором утвердительного или отрицательного ответа, т.е. вынуждена была приложить усилие и принять на себя ответственность. Оба ощутили всю тяжесть усилия и ответственности, и у них открылись глаза – они увидели безответственность и неприложение усилий; но они увидели это как отсутствующее, это было «ви́дение невидения» (Я. С. Друскин). Вместе с ви́дением они обрели личность.