– А ты посиди с мое, – повысил голос и сапер.
– Ребята, ребята, – поднялся, встал между спорившими Асламбек. – Успокойтесь.
– Нет, ему надоело, вы посмотрите! Ты с мое посиди, с мое, гнида! Я же тебя на корню вижу. Ты уже не наш, ты если еще не продался сегодня, то продашься завтра. Да я тебя своими руками… – Олег пошел на сержанта.
– Стоять! – вдруг неожиданно даже для себя заорал Рокотов – Смирно!
Нелепей команды в этой ситуации не придумаешь, но какая же великая сила в армейском приказе. Не то что Олег и Заявка – даже Асламбек вытянул руки по швам и замер, подняв подбородок. Однако Рокотов не знал, что делать дальше, и первым его нерешительность уловил сержант. Он хмыкнул и, замазывая свою исполнительность, на этот раз даже не сел, а прилег у двери. Отошел к окну и Олег. Постучал пальцами по камням, выпуская раздражение. Потом подпрыгнул, ухватился за решетки, подтянулся к свету.
– Что там? – спросил Асламбек.
– Как всегда – воля. – Олег спрыгнул на иол. – У Изатуллы опять гость, все тот же белый скакун привязан у дверей дома. Куда-то “аисты” направились, с ними еще человек двадцать. Машина подошла к складу, значит, опять оружие приперли. Здесь у Изатуллы склад с оружием. – Олег, усаживаясь, пригласил сесть рядом Рокотова, и теперь по ходу дела рассказывал и объяснял, что видел и знал. – Ну, и как всегда, учат Витюню молиться. Сволота, килька болотная…
Замолчал, и несколько минут в камере была тишина.
– А можно, я гляну? – показал на окно Рокотов.
– Смотри, – Олег подвинулся, освобождая место. – Только чтобы “духи” не видели.
Рокотов тоже увидел привязанную к столбу у дома лошадь, машину, остановившуюся у входа невиденной раньше им пещеры, Витюню. Но только он не молился, а плакал. Затравленно озираясь, он на коленях отползал от мятежника, который показывал ему десантный берет.
– Что там? – первым вновь не выдержал Аслам shy;бек.
Руки устали, и Рокотов спрыгнул вниз.
– Витюне берет показывают, а он плачет.
– Это у них коронка, без этого они и дня не проживут, – грустно усмехнулся Олег. – Витюня плачет в двух случаях: во сне – он ведь с нами ночью спит, и когда бьют. Его “духи” приучили: сначала надевали на него нашу десантную форму, а потом били. У него что-то типа рефлекса и выработалось: только тельняшку или берет покажут, он сразу метаться начинает, а дай волю – рвет форму руками, зубами. Месяца два назад корреспондент какой-то иностранный приезжал, очень нравилось ему это снимать… Тихо! – вдруг попросил он, прислушиваясь.
К домику кто-то подходил, и Рокотов подивился слуху сапера.
– Хромоножка, – определил Олег. Асламбек, услышав это, непроизвольно подался в угол, даже Заявка отсел от дверей. – Правая рука Изатуллы, – пояснил Баранчиков прапорщику, – Значит, потащат кого-то на допрос.
Рокотов вместе со всеми уставился на дверь. Непонятное волнение овладело им, а может, так теперь и должно быть перед вызовом к главарю, и к этому надо привыкнуть?
То, что вызовут именно его, Рокотов почему-то даже не сомневался. И когда на пороге возник небольшого росточка, заросший до самых глаз душман, прапорщик встал. Хромоножка согласно прикрыл глаза и вышел.
“Вот и вся отсрочка, вот и вся”, – пронеслось в голове у Рокотова
Сзади подошел Олег, легонько толкнул плечом; удачи. Только какая здесь может быть удача?
Прапорщик сделал шаг к выходу. Взгляд зацепился за щель над дверью, куда Олег запрятал железку Но что можно сделать ею? Перерезать себе вены? Но к этому он не был готов. Цыпленок – тог да, тот бы перерезал, Димка герой от начала до конца, а он, Ро shy;котов, обыкновенный человек, он даже боится боли и хочет жить. А Изатулла сейчас потребует ответа. Самое страшное – это участь Витюни. И еще бы без змей. Все ползущее и шипящее – противно и мерзко…
“Неужели конец? Нет-нет, главарю нет никакого смысла взять его и вот так, запросто, убить Олега вон полгода держат..”
Рокотов оглянулся. Асламбек смотрел на него печально, Заявка отводил взгляд, Олег… Олег тоже смотрел в это время на тайник. Встретившись взглядом с Рокотовым, опустил взгляд.
“Пожалел, что поторопился показать мне свою находку, – понял прапорщик. – Конечно, кто я такой, чтобы сразу верить? Вдруг выдам?” Олег, кстати, но сказал, что пилит камень около решетки. Рокотов увидел это сам, когда смотрел в окно. Правда, про себя отметил, что это бесполезная затея, она ничего, кроме иллюзий, не дает…
В дверь заглянул недовольный Хромоножка, и прапорщик вышел на улицу.
Солнце, не жаркое и не яркое по сравнению с летом, тем не менее слепило, и некоторое время Володя шел прикрыв глаза. Лагерь почти вымер, не было видно даже Витюни. Исчез и скакун у дверей, и только у пещеры раздавались голоса: три или четыре “духа” снимали с машины ящики и носили их в черный зев склада. Дверцы машины были открыты, и Рокотов вдруг представил: сесть бы и умчаться отсюда…